Калигула - [160]
Обелиск в Ватиканском цирке. Привезённый из Египта огромный монолит был возведён там, где пожелал император. В 1586 году его перенесли чуть дальше, чтобы он вздымался к небу на месте нынешней площади Святого Петра. Но через века память о той культуре, жившей в песках Нила, была так глубоко погребена, что только вечером 20 октября 1883 года учёный Орацио Макки сумел расшифровать на обелиске имя Рамзеса II, фараона, жившего за тридцать пять веков до того, и таким образом распахнул перед ошеломлёнными и упрямо не желавшими верить своим глазам римлянами головокружительную дверь в прошлое. А ещё через несколько дней, подойдя к знаменитой колоннаде Бернини и рассмотрев гигантскую стелу, люди поняли, как и зачем двадцать веков назад, преодолев Средиземное море, она из Египта оказалась в Риме. Когда во время одного из разливов Тибра рухнул четырёхпролётный мост, его заменил другой, величественный, что сегодня ведёт к площади Святого Петра. И однажды при летнем спаде воды под ним обнаружились основания опор «моста Калигулы».
Палатин. Когда сегодня пробегаешь по грандиозным и страшно разорённым руинам Палатинского холма, где молодой император останавливался, чтобы представить свой новый Рим, почти невозможно поверить, что некогда здесь возвышались мощные многоэтажные здания, необозримые колоннады, обширные до головокружения залы. Ещё в VI веке остгот Теодорих мог с комфортом жить там. Дом Гая, императорский дворец Гая Цезаря, ещё вполне пригодный для жилья, избирали своей резиденцией даже папы мрачных VII и VIII веков, и с высоты Палатина это подтверждало их временную власть над Римом.
Но вскоре пришли годы средневековья с идеологической ненавистью и разрушительным разграблением камней, кирпичей и плиток. От великолепных августовских строений мало что осталось бы, если бы не описания историков и не кропотливые восстановительные работы археологов. Из пятидесяти древних герм из чёрного мрамора, что украшали святилище Аполлона, например, откопали три. Сейчас они выставлены в унизительном полумраке в маленьком зале неподалёку от этого места вместе с другими убогими остатками. От гигантской статуи бога остались лишь уложенные в кучу мраморные фрагменты, ожидающие возможного восстановления. Громада дворца Тиберия, лишённая всего мрамора, колонн, стен на верхних этажах, много веков оставалась в запустении под беспорядочной массой деревьев и кустов. На развалинах построили множество монастырей и церквушек. В эпоху Возрождения наступили дни псевдоархеологических изысканий, а по сути расхищений. В погребённых под завалами и зарослями ежевики стенах стали проделывать варварские проломы, чтобы проникнуть в огромный подземный лабиринт сообщающихся между собой дворцов. И долгое время администрация понтифика продавала «спасённые строительные материалы». В XVI веке Папа Павел III Фарнезе снёс часть дворца Тиберия и построил там виллу с парком, который в честь своей фамилии назвал Horti Farnesiani (сады Фарнезе), а в 1731 году они по брачному наследству перешли к неаполитанским Бурбонам. Бурбоны же не нашли ни времени, ни желания заниматься виллой и парком, и те окончательно пришли в упадок. В 1861 году Наполеон III купил себе вершину Палатина за скромную цену в 50 000 скудо. Только в 1870 году молодое итальянское государство после терпеливых конфискаций и покупок парка, монастырей и разных вилл смогло начать на императорских холмах первые неуверенные попытки археологических раскопок.
Озеро Неморенсис (Неми). В 1840 году английский художник Джон Тёрнер спустился по узкой извилистой тропе к озеру и с романтической сентиментальностью написал развалины огромной пещеры, одеон и полузадушенные зарослями ежевики скульптуры. Изучение таинственных руин затруднялось, кроме прочего, ещё и фантастической легендой, которой английский адвокат Джеймс Фрейзер со страстью этнолога и мифолога посвятил много страниц. Там говорилось, что в древние времена беглый раб мог найти спасение в этой роще, окружавшей озеро, если бы, отломив золотую ветвь священного дерева, принял кровавый поединок с местным жрецом и вышел победителем. Это казалось бессмысленной и грубой сказкой. Но деревенская сказка о поединке, возможно, скрывала историю о каких-то древних отчаянных восстаниях рабов.
Однако вокруг озера во времена упадка империи и в средние века сохранялась запутанная народная память о двух затонувших кораблях. Самой истории никто не знал, знали только, что внизу лежат реликты, потому что рыбацкие сети не раз вытаскивали на поверхность балки, обломки плит и мрамора.
В эпоху Возрождения к загадочному озеру пробудилось внимание учёных. После веков глухого пренебрежения они начали понимать, что всё рассказанное о величии имперского Рима древними книгами — ничто по сравнению с действительностью, погребённой под землёй: руинами, колоннами, статуями, могилами, драгоценностями. И многие с остервенением стали выискивать корабли и строить планы, как их поднять. Ни у кого ничего не вышло. Собрали только несколько разрозненных, хотя и прекрасных фрагментов мебели.
В XIX веке начались изыскания не обременённых предрассудками антикваров и авантюристов-водолазов. Из воды достали бронзовые изделия искуснейшей работы, оконечности брёвен и кольца кормил, статуи и неразрешимо загадочные предметы, которые в конце концов оказались в музеях Лондона, Ноттингема, Парижа, Берлина и даже в России, в Эрмитаже. Кое-что после споров осталось в Римском Национальном музее. С остатков кораблей крюками и верёвками содрали большое количество прекрасной резной древесины, и вся она впоследствии попала в ватиканские музеи, Киркерианский музей в Сант-Игнацио и во дворец одного представителя семейства Торлонья, сделавшего из этой древесины мебель. А поскольку многие тяжёлые брёвна остались гнить на берегу под солнцем и дождём, кто-нибудь наверняка воспользовался ими как дровами.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
XIV век. Начало Столетней войны, но уже много смертельных сражений сыграно, церквей разграблено, а душ загублено. Много городов, поместий и домов сожжено. На дорогах засады, грабежи, зверства. Никакого рыцарства, мало доблести, а еще меньше благородства. В это страшное время английский лучник Томас из Хуктона клянется возвратить священную реликвию, похищенную врагами из хуктонского храма.
Римская республика в опасности. Понтийское царство угрожает Риму с востока. Гражданская война раздирает саму Италию. Смута объяла государство, народ в растерянности. Благородные стали подлыми, щедрые — жадными, друзья предают. А человек, удостоенный венца из трав — высшего знака отличия Республики за спасение граждан Рима, проливает реки крови своих соотечественников. Что будет ему наградой на этот раз?
Битва при Азенкуре – один из поворотных моментов в ходе Столетней войны между Англией и Францией. Изнуренная долгим походом, голодом и болезнями английская армия по меньшей мере в пять раз уступала численностью противнику. Французы твердо намеревались остановить войско Генриха V на подходах к Кале и превосходством сил истребить захватчиков. Но исход сражения был непредсказуем – победы воистину достигаются не числом, а умением. В центре неравной схватки оказывается простой английский лучник Николас Хук, готовый сражаться за своего короля до последнего.
О короле Артуре, непобедимом вожде бриттов, на Туманном Альбионе было сложено немало героических баллад. Он успешно противостоял завоевателям-саксам, учредил рыцарский орден Круглого стола, за которым все были равны между собой. По легенде, воинской удачей Артур был обязан волшебному мечу – подарку чародея Мерлина, жреца кельтских друидов… И пусть историческая правда погребена в той давней эпохе больших перемен, великого переселения народов и стремительно зарождающихся и исчезающих царств, завеса прошлого приоткрывается перед нами силой писательского таланта Бернарда Корнуэлла. Южной Британии в VI столетии грозило вторжение германских варваров.