Калифорния. Краткая история суши - [21]

В первом фильме Фай снялась, когда ей было тринадцать лет, а в шестнадцать ей предлагали сотрудничество сразу четыре модельных агентства. Однако Фай решила продавать суши навынос в магазине своего отчима.

В 1980-х годах, в период экономики «мыльного пузыря» в Японии, в Европе появилось огромное количество японских ресторанов. Например, в Париже японские бизнесмены предложили своим французским коллегам пообедать суши, после чего суши стало обретать популярность во Франции. В 1984 году в Париже появились даже конвейерные суши-бары.

Когда экономический пузырь лопнул, многие рестораны закрылись. Однако в 1991 году в Лондоне повар-японец открыл лавку «Ното Суси», в которой продавал суши навынос. Это сразу же привлекло внимание владельцев «Харродз». В 1993 году в «Харродз» стали продавать упаковки суши «Ното Суси», а на следующий год в магазине установили прилавок «Ното Суси». В последующие годы суши распространилось по многим крупнейшим городам Европы. Особенной популярностью пользовались рестораны с суши-конвейером.

Отчим Фай много путешествовал и повсюду видел суши. Он открыл первую лавку суши в датском городе Орхус, родном городе Фай. Девочка работала там, еще когда училась в средней школе. В лавке было много книг о культуре Японии, о японской пище, о буддизме. Фай читала их взахлеб. В школе она записалась на семинар по изучению религий Азии.

В девятнадцать лет Фай отправилась в Азию и побывала в Таиланде, Вьетнаме и Камбодже. По возвращении в Европу она записалась в кулинарную школу и начала копить деньги. Популярность суши в Европе продолжала стремительно расти. Когда Фай поняла, что время пришло, она села в самолет и пролетела 9000 километров до Лос-Анджелеса, где и потратила свои сбережения на учебу в Калифорнийской академии суши.

Красавица-датчанка быстро привлекла к себе внимание в Хермоса-Бич. Люк Уолтон — известный баскетболист, нападающий «Лос-Анджелес Лейкерс», сын великого Билла Уолтона — увидел ее на занятиях по йоге и пригласил на свидание. Но Фай ему отказала.

После окончания академии Фай с разрешения Тоси осталась и продолжила учиться за барной стойкой суши-бара в «Хама Хермоса». У Фай тоже возникла проблема, но не такая, как у ее предшественниц. Японские повара постоянно подходили к стойке, чтобы сделать красавице комплимент и помочь. Посетители восхищались ею. Поэтому зачастую Фай не могла понять, хорошо или плохо она приготовила суши, ведь все были с ней исключительно приветливы просто потому, что она была ослепительно красивой.

Накануне вечеринки в «Парамаунт Пикчерз» на ужин в «Хама Хермоса» пришел какой-то большеротый белый мужчина. Он сел у бара, рядом с Фай, пил саке и ел. Кто-то из работников спросил, понравилась ли ему еда.

— Ну, как вам сказать, — прогремел он, заглушая музыку, звучащую из стереосистемы. — Я вообще-то против поваров-женщин. Я хочу, чтобы суши мне готовил мужчина.

* * *

Хорошо, что Кейт тем вечером не решила погулять по ресторану. Ей и так несладко приходилось на занятиях, где она чувствовала себя дурочкой, у которой ничегошеньки не получалось. Она всегда была девчонкой-сорванцом, но в школе суши все одногруппники были на голову выше нее. Зоран продолжал нянчиться с Кейт. Стало понятно, что он считает ее на редкость неспособной.

Чтобы не пасть духом, Кейт рисовала в блокноте сердечки. Как-то Зоран увидел это и высмеял ее.

9. Боевое крещение в Голливуде

Утром в день вечеринки в «Парамаунт Пикчерз» Тоси приехал в ресторан намного раньше всей своей команды. К десяти утра он уже проделал на кухне огромную работу. До вечеринки оставалось восемь часов.

Тоси стоял за металлическим столом, которому самое место было в морге. Этот громадный стол, в три с половиной метра длиной, перегораживал кухню. На нем лежала разделочная доска, покрытая высокоплотным полиэтиленом с антибактериальными добавками, однако этот высокоплотный полиэтилен был достаточно мягким, чтобы Тоси мог несколько часов резать на нем продукты ножом из высокоуглеродистой стали, не затупив острие.

Тоси склонился над большим кроваво-красным куском рыбы. В начале XIX века, когда суши только обрело популярность, высококлассного повара вроде Тоси выгнали бы из города, вздумай он готовить суши с тунцом. Кроваво-красное мясо тунца и другой красной рыбы быстро портится, поэтому японцы считали его вонючим. Особенно отвратительной считалась мякоть, вырезанная из брюха.

Однако после изобретения холодильника появилась возможность сохранять рыбу свежей, и в течение нескольких лет после окончания Второй мировой войны японцы переняли от американцев любовь к красной рыбе, в том числе и к тунцу.

Такуми, слушатель-японец, стоял на противоположном конце стола и наблюдал за Тоси. На его разделочной доске лежал похожий, но менее крупный кусок тунца.

Тоси обращался с рыбой, как скульптор, тщательно рассматривая филе, переворачивая его и обрезая лишнее.

— Вот, это для спайси туна[5], — сказал он.

Тоси говорил по-японски, но «острый тунец» произнес по-английски. В японском языке даже нет названия для этого блюда. Когда американское суши стало только появляться, японские повара поняли, что для его приготовления можно использовать самые плохие части рыбы — волокнистые обрезки, кусочки мякоти, оставшиеся на коже, а также рыбу не первой свежести — и приправить их соусом чили. Вкус рыбы терялся, но американцам нравилось.