Калейдоскоп миров - [36]

– Тогда у меня нет выбора, для продолжения потомства нужна девочка!

Они рассмеялись. Все так и будет, они это знали. Женщины Уганки обладали еще одной чудесной способностью – выбирать пол еще не родившегося ребенка, стоило только захотеть, сильно захотеть.

– А как ты назовешь своего мальчугана? – спросила Уифа.

– Я об этом думала, и решила, что имя его будет отличаться от имен Уганцов, начинающихся на первую букву алфавита «У»! Я назову его Адам, по самой последней букве «А»!

– Тогда мою дочь будет звать Ева, по предпоследней букве! Это будут новые существа, и имена их будут новые!

Окаменевший скелет гигантского ящера, сыгравшего революционную роль в появлении человечества на Земле, был найден многими миллионами лет позже. Ученые дали ему имя Тираннозавр – ящер-тиран.

Кровавое пятно

Настало долгожданное время отпусков, и я вместе с другом, Ромкой Ивановым, молодым программистом, работающим в престижной фирме в Москве, отправился в глухую деревеньку, где проживали мои бабушка и дедушка. Учеба, а потом и работа в автосервисе не оставляли мне времени на то, чтобы навестить стариков, которые всегда были рады моим редким появлениям. Поэтому, как только в работе появился свободный график (правильнее: в графике появились свободные дни), я позвонил другу и предложил поехать со мной, он, не колеблясь, согласился. В деревне Ромка не был ни разу, не купался в проточной реке, не ловил рыбу, сидя на берегу, не бродил по лесам в поисках грибов, для него все, мною перечисленное, было в диковинку.

Приехали на новеньких «Жигулях» шестой модели, которые Ромка купил на собственные деньги, и поэтому очень дорожил своей «малышкой», как ласково называл он машину. Дед и бабушка, как обычно, были очень рады, сходу усадили нас за стол, и тут уж бабушка порадовала нас своими кулинарными способностями.

Мы прожили у них неделю, каждый день выезжая на природу, чтобы посидеть у костра и поесть мясо застреленной дедом дичи. Однако настало то время, когда отпуску можно было говорить «прощай», это огорчало, но мы понимали: это просто неизбежно. Неделя пролетела, словно день, а впереди был большой город, и такие же проблемы, бесконечная суета мегаполиса и довольно поднадоевшая работа.

Весь день и вечер, когда мы выехали из деревни, стояла обычная для лета погода – жарко и солнечно, ничто не предвещало, что через каких-нибудь полчаса все резко изменится.

Ненастье застало нас в пути, машина ехала по летней дороге, которую я знал наизусть, буквально всю, до каждой ее вымоины и изгиба. Мы не заметили, как на небе появились тучи, лишь внезапно прогремевший гром подсказал нам, что сейчас начнется дождь. Сначала летевшие с неба капли были крупными и очень редкими, но потом плотность дождя сгустилась, и он полил буквально как из ведра. «Жигули» стало заносить, Ромка только и успевал выворачивать баранку. Таких дорог, как эта, размытая, в ямах, полных воды, он еще не видал, поэтому единогласно решили возвращаться, пока еще до нашей деревни было недалеко. Пробуксовав на месте минут двадцать, мы таки смогли развернуться, а дорога в это время превратилась в самое настоящее болото, почва здесь была глинистая, и машина вязла в ней, как муха в смоле. Впрочем, вперед, а точнее, назад, в сторону нашей деревни мы стронулись, двигатель у новой машины был соответственно такой же, да и шины Ромка поставил качественные. В полном «затушевании» всего вокруг черной тушью ночи помогли тучи, из-за которых не было видно ни диска луны, ни так красиво смотревшихся здесь звезд. «Жигуль» медленно, но верно (во всяком случае, тогда мне казалось верно) продвигался по воде, которая поднялась уже так высоко, что стоило только приоткрыть дверцу, и грязная жижа хлынула бы в салон.

Прошло довольно много времени, но мы так и не увидели тех редких огней, что горят в деревушке, машина как будто бы двигалась на одном месте, а вода, словно обезумевшая, лила и лила с черных небес. Дороги уже не было видно, забрызганные грязью фары освещали лишь один сплошной бурлящий поток, несший выломанные ветром и давлением дождя ветви деревьев. И вдруг машину сильно тряхнуло, наверняка мы налетели под водой на булыжник, и ее быстро потащило в бок. Сначала Ромка изо всех своих сил и возможностей пытался выровнять ее, однако сдался, поток оказался сильнее. Движок, издав обидное фырчанье, заглох, и машину понесло, словно по горной реке, резко крутануло, как игрушечную юлу, я закрыл глаза, вцепившись в кресло, услышав надрывное: «Леха, держись!», и открыл лишь, когда машина с грохотом перевернулась и встала на правый бок.

Через десять минут мы кое-как выкарабкались из перевернутой машины, к счастью, никто особо не пострадал, отделались ушибами и мелками ссадинами. Но, в отличие от меня, Ромка получил ссадину куда хуже моих, прямо на сердце, его «Малышка» была ужасно помята, боковое стекло разбито, черные борозды, словно от когтей неведомого чудовища, пересекали некогда белую и чистую машину вдоль и поперек. Я, как мог, успокаивал его, говорил, что не беда, все можно восстановить у меня в автосервисе, и, как-никак, отчасти я был виновен в том, что случилось, идея ехать принадлежала мне.