Калевала - [42]

Поднялся орел высоко,

Поднялся в свободный воздух

Тащит когти он из тины

По спине воды блестяще

Полетел, остановился,

Попытаться снова хочет:

И одним ударил когтем

По плечу ужасной щуки,

Водяному псу по боку,

А другим ударил когтем

По утесу из железа,

По скале из твердой стали.

Отскочил от стали коготь,

От железного утеса:

Уж уходит в глуби щука,

Уж на дно воды стремится

Из когтей орла большого,

Из когтей огромной птицы;

На боках у ней отверстья,

На плечах большие щели.

Тут железными когтями

Снова бьет орел огромный,

Крылья пламенем блистают,

А из глаз он мечет искры:

Захватил когтями щуку,

Водяного пса сжимает,

Ту чешуйчатую рыбу;

Тащит чудище потоков

Из ужасной водной глуби

Но спине блестящей моря.

Так сумел Орел могучий

Наконец, при третьей схватке,

Щуку страшную осилить —

Жирного пловца доставить

Из потоков черных Туони,

Речек Маналы глубоких.

Стал поток неузнаваем —

Столько в нем чешуек щучьих,

Нелегко узнать и воздух —

Столько в нем орлиных перьев.

Потащил орел когтями

Рыбу с твердой чешуек"

На большие ветви дуба,

На сосну с густой верхушкой.

Начал пробовать он щуку:

Клювом ей разрезал брюхо,

Разорвал ей грудь когтями,

Отделил главу от тела.

И промолвил Ильмаринен:

"Ох, орел, плохой помощник!

Что же это за пернатый

И какая ж это птица,

Если щуки сам отведал,

Клювом брюхо ей разрезал,

Разорвал всю грудь у рыбы,

Отделил главу от тела!"

Но орел с железным когтем

Улетает в гневе дальше,

Поднялся повыше в воздух

На края широкой тучи;

Стонет небо, гнутся тучи,

Крыша воздуха погнулась,

Сломан лук у бога неба,

На луне рога сломались.

Вот приносит Ильмаринен

Голову той страшной щуки

Теще будущей в подарок,

Говорит слова такие:

"Голова пусть служит эта

Стулом в Похъёлы жилище".

А потом опять промолвил,

Говорит слова такие:

"Я вспахал с змеями поле,

Взбороздил страну гадючью,

В Манале связал я волка,

В Туонеле я взял медведя.

Вот теперь пришел со щукой,

С тем пловцом проворным, жирным,

Из потоков черных Туони,

Речек Маналы глубоких.

Что ж, отдашь ли дочку в жены,

Мне доверишь ли девицу?"

Молвит Похъёлы хозяйка;

"Все ж ты очень плохо сделал,

Что ей голову отрезал,

Распорол у щуки брюхо,

Разорвал всю грудь у рыбы,

Мяса щучьего отведал".

Тут кователь Ильмаринен

Говорит в ответ старухе:

"Не бывает без ущерба

И из лучших мест добыча,

Я ж из Туонелы доставил,

В Манале ее добыл я!

Ну, теперь готова ль дева,

Долгожданная невеста?"

Молвит Похъёлы хозяйка,

Говорит слова такие:

"Да, теперь готова дева,

Долгожданная невеста1

Эту уточку родную,

Птичку нежную, вручаю

Ильмаринену: пусть будет

Милой спутницею в жизни,

Будет дней его подругой,

Будет курочкой любимой".

На полу сидел ребенок,

И запел с земли мальчишка:

"Показалась у жилища,

Подлетела к дому птица,

То летит орел с востока,

Прилетает с неба ястреб;

Он крылом коснулся тучи,

А другим — волны коснулся,

Он хвостом потоки режет,

Головой достал до неба.

Он кругом прилежно смотрит,

Полетит — недвижно станет,

И летит к мужам в палаты,

И стучит огромным клювом:

Но железом крыта кровля,

Он попасть в жилье не может.

Он кругом прилежно смотрит,

Полетит — недвижно станет,

И летит в палаты женщин,

И стучит огромным клювом;

Но из меди кровля женщин:

Он попасть в жилье не может.

Он кругом прилежно смотрит,

Полетит — недвижно станет,

И летит в палаты к девам,

И стучит огромным клювом:

Полотняная там кровля,

К ним попасть в жилье он может.

К дымовой трубе летит он,

Опускается на крышу;

У окошка рвет он доску,

На окне палат садится,

На стене, зеленоперый;

Сел, стоперый, на стропилах.

Он кудрявую увидел

Деву с длинною косою,

Что подруг своих прекрасней,

Краше всех девиц кудрявых,

Что милее всех нарядных,

Всех украшенных цветами.

Уж берет орел когтями,

Уж хватает ястреб быстро

Деву ту, что всех милее,

Уточку, что всех прекрасней,

Что всех легче и нежнее,

Всех быстрее и белее.

Деву взял орел воздушный,

И уже царапнул коготь

Ту, что держится так прямо,

Ту, чье тело всех прекрасней;

Взял ее на хвост пернатый,

Хвост, покрытый нежным пухом".

Молвит Похъёлы хозяйка,

Говорит слова такие:

"Ты узнал откуда, милый,

Где ты, яблочко, услышал,

Что здесь выросла девица,

Чьи, как лен, прекрасны кудри?

Серебро ль сверкнуло девы,

Или золото блеснуло,

Иль от нас сияло солнце,

Иль светил отсюда месяц?"

С пола речь повел малютка,

Отвечал отросток юный:

"Вот счастливец, как проведал,

Как нашел себе дорогу

К дому славной той девицы,

Ко двору прекрасной девы;

Об отце ее узнал он,

Что корабль большой он выслал;

А об матери узнал он,

Что печет крутые хлебы,

Хлеб пшеничный славно месит

И гостей им угощает.

Вот как выведал счастливец,

Как он издали прослышал,

Что уж выросла девица,

Что девица стала выше:

Он на двор однажды вышел,

Подошел к овину близко,

Это было рано утром,

Только зорька занималась.

Вся в клоках крутилась сажа,

Дым густой бежал клубами

От жилища той девицы,

Со двора той девы стройной;

Там сама младая дева

Терла брусьями о жернов:

Пели брусья, как кукушки,

Дырья сбоку, словно утки,

Как сверчок, звучало сито,

Камни жемчугом звенели.

Он отправился в другой раз

И пошел по краю поля;

На лугу была девица,

На цветочной той поляне,

Красным красила котельчик,

Краску желтую варила.

В третий раз опять пошел он

Под окно прекрасной девы,—

Слышит, дева ткет прилежно,

Ровно двигается бердо:

Челночок скользит веселый,