Калевала - [33]

Если скажешь ты причину,

По какой пришел к нам в царство,

Не похищенный болезнью,

Не убитый грозной смертью

И ничем не умерщвленный".

Старый, верный Вяйнямёйнен

Говорит слова такие:

"Туони сам меня доставил,

Притащил со света Мана".

Туони дочка-невеличка,

Небольшая дева Маны,

Говорит слова такие:

"Болтуна вот я и вижу!

Если бы доставил Туони,

Притащил со света Мана,

Туони сам тебя принес бы,

Сам тебя тащил бы Мана.

Туони дал тебе бы шапку,

Дал бы Мана рукавицы.

Молви правду, Вяйнямёйнен:

В Маналу зачем пришел ты?"

Старый, верный Вяйнямёйнен

Говорит слова такие:

"Привело меня железо,

Сталь к вам в Туонелу толкнула".

Туони дочка-невеличка,

Небольшая дочка Маны,

Говорит слова такие:

"Болтуна узнала скоро!

Привело б тебя железо,

Сталь бы в Туонелу толкнула,

То текла бы кровь по платью,

Шумно б красная струилась.

Молви правду, Вяйнямёйнен,

Хоть теперь ее скажи мне".

"В Маналу вода пригнала,

В Туонелу волна примчала".

Туони дочка-невеличка,

Небольшая дева Маны,

Говорит слова такие:

"Вот опять лгуна я слышу!

Коль вода пригнала к Мане,

К Туонеле волна примчала,

То текла б вода по платью,

По одежде бы струилась.

Ты скажи открыто правду:

В Маналу зачем пришел ты?"

Снова старец Вяйнямёйнен

Деве той солгать решился:

"Сам огонь меня доставил,

С ним я в Маналу спустился".

Туони дочка-невеличка,

Небольшая дева Маны,

Говорит слова такие:

"Ложь твою я вижу ясно:

Коль огонь привел бы к Мане,

Коль тебя пригнало пламя,

Спалены бы были кудри,

Борода бы опалилась.

О ты, старый Вяйнямёйнен;

Коль отсюда хочешь лодку,

Должен ты сказать всю правду,

Положить конец неправде:

В Маналу зачем пришел ты,

Не похищенный болезнью,

Не убитый грозной смертью

И ничем не умерщвленный?"

Молвил старый Вяйнямёйнен;

"Я солгал тебе немножко,

Не сказал тебе я правды.

Ну, теперь скажу наверно.

Я заклятьем сделал лодку,

Я челнок построил пеньем;

Пел я день и пел другой день,

Но на третий день сломал я

Санки дивного заклятья.

Я сломал полозья пенья,

В Маналу сюда спустился,

Чтобы взять себе буравчик,

Починить для песен санки,

Санки заново исправить.

Ну, теперь пошли мне лодку,

Твой паром пришли оттуда,

Чтоб я мог туда проехать,

Чрез пролив туда добраться!"

Дочка Туонелы бранится,

Дочка Маны разозлилась:

"О ты, глупый, сумасшедший,

Человек с рассудком слабым!

Без причины, без болезни

К Туони ты сюда спустился.

Шел бы лучше ты обратно,

Шел бы в собственную землю:

Многие сюда приходят,

Но немногие уходят.

Молвил старый Вяйнямейнен:

"Сомневаются пусть бабы,

А не муж, пусть самый слабый,

Не герой, пусть и поплоше!

Дочка Туонелы, дай лодку,

Дай паром мне, дочка Маны".

Дочка Маны едет в лодке,

Вяйнямёйнена седого

Чрез пролив переправляет,

Перевозит через реку,

Говорит слова такие:

"О ты, старый Вяйнямёйнен!

К Туони ты живой спустился,

Не умерший — в царство Маны!"

Вот и Туонелы хозяйка,

Старица жилища Маны,

Принесла, в сосуде пиво,

Держит кружку за две ручки„

Говорит слова такие:

«Выпей, старый Вяйнямёйнен!»

Старый, верный Вяйнямейнен

Осмотрел пивную кружку:

Там внутри кричат лягушки,

По краям лежат там черви.

Молвил он слова такие:

"Не затем сюда пришел я,

Чтоб у Маны пить из кружки,

Пить у Туони из сосуда.

Кто пьет пиво, тот пьянеет:

Кто пьянеет, часто гибнет".

Молвит Туонелы хозяйки:

"Слушай, старый Вяйнямейнен!

В Маналу зачем пришел ты,

В царство Маны, в царство мрака,

Прежде чем тебя позвал он,

Чем потребовал он, Мане?"

Молвит старый Вяйнямёйнен:

"Я себе там строил лодку,

Я челнок готовил новый;

Было нужно мне три слова,

Чтоб скрепить концы плотнее,

Чтоб покрыть корму у лодки.

Не нашел я трех словечек,

Не достал я их на свете.

Вот и в Туонелу собрался"

Вот и в Маналу пошел я,

Чтоб достать себе три слова,

Чтобы выучить заклятье".

Молвит Туонелы хозяйка,

Говорит слова такие:

"Туони слов тебе не скажет,

Мана мощью не наделит,

Ты отсюда уж не можешь

никогда в теченье жизни,

В дом родной к себе вернуться,

Выйти в собственную землю".

В сон героя погружает,

Отдыхать кладет пришельца"

На постели мягкой Туони.

Там лежит герой в дремоте,

В сон глубокий погруженный,

Лишь не спит одежда мужа.

Там была одна старуха

С острой челюстью отвислой,

Пряха ниток из железа,

Отливала нить из меди:

Сто сетей она напряла,

Сеток тысячи связала

Как-то ночью, теплым летом,

Где-то там, в воде на камне,'

В Туонеле один был старец,

У него три пальца было;

Из железа плел он сети,

Сети медные готовил:

Сто сетей наплел он, старый,

Сеток тысячу окончил

Той же ночью, теплым летом,

Там, в воде на том же камне.

Был там сын у Маны: пальцы -

Это крючья из железа;

Сто сетей он расставляет

В черном Туонелы проливе,

Поперек и вдоль их ставит,

Ставит наискось те сети,

Чтоб не вышел Вяйнямёйнен,

Чтоб не выскользнул друг моря

Никогда в теченье жизни

И пока сияет месяц

Из жилищ подземных Туони,

Из селений Маны мрачных.

Старый, верный Вяйнямёйнен

Говорит слова такие:

"Не пришла ль ко мне погибель,

Не обрушились ли беды

Здесь, в жилищах Туони черных,

В этом мрачном царстве Маны?"

Быстро облик свой меняет,

В новом облике явился:

Черный, он стремится в море,

Как камыш, идет в трясину.

Он ползет, как червь железный,

И скользит змеею черной

Через Туонелы потоки,

Через сто сетей у Маны.

Туони сын тут поднял пальцы,

Эти крючья из железа,

Вышел в утреннее время,

Посмотреть пошел он сети.

Там нашел форелей сотню,