«Какое великое утешение — вера наша!..» - [82]
Простите меня, немощного и ленивого. Вашу посылочку с конфеткой и переводом я получил 5 ноября, но ответ собрался написать только 1 декабря, причем решился прийти поблагодарить вас всех собственной персоной. Но, видимо, моя персона затерялась в дороге, — она послана была простым, а не заказным порядком. Может быть, я неправильно написал адрес. По старости все путаю: иногда не тот город напишу, иногда другую фамилию, приходится бросать один конверт, писать другой. Постараюсь сейчас повнимательнее написать адрес и пошлю заказным.
Я по милости Божией чувствую себя удовлетворительно… пока сижу или лежу. Движения очень утомляют.
12–го должен бы быть в Москве на заседании комиссии, — но врач не посоветовал ехать. Перед тем хотел поехать во Владимир на могилку мамы. И машина была у крыльца… но не поехал… Сейчас последние дни чувствую себя значительно лучше, понемногу пишу для комиссии, кое–что свое привожу в порядок. Скорблю, что все плохо спорится, а хотелось бы многое сделать.
Как Ваше здоровье, родная моя? Я все же иногда выхожу погулять… в сенях. А Вы сейчас остаетесь без прогулки? Я иногда так гуляю: одеваюсь в теплую одежу и сажусь перед открытой форточкой. И так сразу двух зайцев ловлю: гуляю и чем–нибудь занимаюсь.
Вас и всех Ваших сердечно приветствую.
Да хранит Господь всех Вас в добром здоровий и благополучии. На всех призываю Божие благословение.
Спасайтесь о Господе.
Богомолец Ваш епископ Афанасий
17/XII-57
Предпразднство Сретения
Милость Божия буди с Вами, родная моя Верочка!
Очень, очень благодарен Вам за то, что так откровенно Вы все мне сказали. Очень огорчаюсь, что не представляется нам с Вами возможности говорить лично, без помощи бумаги и чернил. А я не мастер писать.
Вашей маме попало от меня. Но я думаю, что надо бранить вас обеих, чтобы «всем сестрам попало по серьгам»…
Чувствую и вижу, родная моя, что Вы сердитесь, и «злитесь», и «беситесь», — не столько и не только из–за того, что Вы лично не имеете некоторых удобств, которые нужны бы Вам: Вас больше огорчает и расстраивает то, что Ваша мамочка себя забывает, о себе мало заботится! И Ваше любящее сердце от этого страдает…
Рукавов пальто Вашей мамы я еще не видел, а рукавички видел и вполне одобряю Шуру, которая, показав эти рукавички, тут же при нас разорвала их, а ей дала другие. Мамочка Ваша не так, как прежде, наблюдает чистоту и порядок в комнате, — оставляет пыль. А Вы на этой пыли напишите пальчиком самое дорогое для Вас, как и для всякого порядочного человека, слово «МАМА». А когда мамочка придет домой, покажите ей эту надпись и скажите, как дочка любит свою маму, как всегда помнит о ней, что имя «мама» у нее всегда на уме…
Вас расстраивает то, что Ваша мама мало заботится о себе, а хлопочет только о других… Но я полагаю, что не только с точки зрения христианской морали, но и с точки зрения морали общечеловеческой бескорыстное служение другим с забвением о себе является делом, не заслуживающим порицания. Я побранил Вашу маму за то, что она стала меньше уделять внимания своей дочке. И я думаю, что она, т. е. мама, немножко исправится. Но я думаю, — и дочке надо понемножку исправляться… Что это такое: «Я злюсь, меня бесит»?!.. От бесов нужно ограждаться молитвою и поклонами, а со злом надо бороться, искоренять его и возвращать на его место добро. Подвиг бескорыстного служения больным и нуждающимся в помощи — ведь это тот великий подвиг, о котором Христос скажет: «Болен бых Я, и вы послужили Мне»[489]… Если, совершая такой подвиг, Ваша мамочка не всегда будет достаточно внимательна к Вам, потерпите это с любовию, — без злобы, не бесясь, — и Вы сами станете участницей того же великого подвига. И, может быть, Ваш подвиг терпения будет больше подвига служения нуждающимся в услугах. За последнее дело Вашу мамочку от души поблагодарят те, кому она служит. А за Ваше терпение никто здесь не поблагодарит, — но тем дороже будет оценен Ваш подвиг там… А я думаю, что и современные молодые люди не все думают только о том, что здесь!..
Потерпите немного, родная моя Верочка… потерпите, не раздражайтесь, главное, не злитесь. Злом зла никогда не уничтожишь, не выгонишь его. Оно боится только любви, боится добра…
Не знаю, что еще сказать Вам, милая Верочка? Может быть, некоторые мои слова покажутся Вам обидными? — Не обижайтесь, я не хочу вас обижать… Не обижайтесь и за то, что я почти на неделю отнял у Вас Вашу мамочку… Много благодарен ей я за ее заботы обо мне, — благодарен и Вам.
Да хранит Господь вас обеих и да благословит.
Спасайтесь о Господе.
Богомолец Ваш епископ Афанасий
13.II.58.
P. S. Сейчас потребовал, чтобы Ваша мамочка показала мне рукава своего пальто, — и что же?.. Все в исправности!..
№ 122
Л. И. Синицкой
1 марта 1959 г. Пос. Петушки, Владимирская обл.
Муч[еиика] Памфила
Милость Божия буди с Вами, родная моя Людмила Ивановна!
Простите Господа ради меня, ленивого старика. Все время думал о том, что надо Вам написать. Никогда не забывал Вас и ежедневно вспоминал всех, но… Даже нечем оправдаться… По милости Божией модная болезнь меня еще оставляет в покое. Но так, общая слабость, есть некоторые работы, а главное… лень. Признаете ли Вы это в качестве достаточного повода для прощения?
Епископ Афанасий (Сахаров)Настроение верующей души по Триоди ПостнойПечатается по: Сахаров Сергий. Настроение верующей души по Триоди Постной. М.: Новоспасский монастырь, 1997.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На всех фотографиях он выглядит всегда одинаково: гладко причесанный, в пенсне, с небольшой щеткой усиков и застывшей в уголках тонких губ презрительной улыбкой – похожий скорее на школьного учителя, нежели на палача. На протяжении всей своей жизни он демонстрировал поразительную изворотливость и дипломатическое коварство, которые позволяли делать ему карьеру. Его возвышение в Третьем рейхе не было стечением случайных обстоятельств. Гиммлер осознанно стремился стать «великим инквизитором». В данной книге речь пойдет отнюдь не о том, какие преступления совершил Гиммлер.
В этой книге нет вымысла. Все в ней основано на подлинных фактах и событиях. Рассказывая о своей жизни и своем окружении, я, естественно, описывала все так, как оно мне запомнилось и запечатлелось в моем сознании, не стремясь рассказать обо всем – это было бы невозможно, да и ненужно. Что касается объективных условий существования, отразившихся в этой книге, то каждый читатель сможет, наверно, мысленно дополнить мое скупое повествование своим собственным жизненным опытом и знанием исторических фактов.Второе издание.
Очерк этот писался в 1970-е годы, когда было еще очень мало материалов о жизни и творчестве матери Марии. В моем распоряжении было два сборника ее стихов, подаренные мне А. В. Ведерниковым (Мать Мария. Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк. – Париж, 1947; Мать Мария. Стихи. – Париж, 1949). Журналы «Путь» и «Новый град» доставал о. Александр Мень.Я старалась проследить путь м. Марии через ее стихи и статьи. Много цитировала, может быть, сверх меры, потому что хотела дать читателю услышать как можно более живой голос м.
Алан Фридман рассказывает историю жизни миллиардера, магната, политика, который двадцать лет практически руководил Италией. Собирая материал для биографии Берлускони, Фридман полтора года тесно общался со своим героем, сделал серию видеоинтервью. О чем-то Берлускони умалчивает, что-то пытается представить в более выгодном для себя свете, однако факты часто говорят сами за себя. Начинал певцом на круизных лайнерах, стал риелтором, потом медиамагнатом, а затем человеком, двадцать лет определявшим политику Италии.
«История» Г. А. Калиняка – настоящая энциклопедия жизни простого советского человека. Записки рабочего ленинградского завода «Электросила» охватывают почти все время существования СССР: от Гражданской войны до горбачевской перестройки.Судьба Георгия Александровича Калиняка сложилась очень непросто: с юности она бросала его из конца в конец взбаламученной революцией державы; он голодал, бродяжничал, работал на нэпмана, пока, наконец, не занял достойное место в рядах рабочего класса завода, которому оставался верен всю жизнь.В рядах сначала 3-й дивизии народного ополчения, а затем 63-й гвардейской стрелковой дивизии он прошел войну почти с самого первого и до последнего ее дня: пережил блокаду, сражался на Невском пятачке, был четырежды ранен.Мемуары Г.
Русский серебряный век, славный век расцвета искусств, глоток свободы накануне удушья… А какие тогда были женщины! Красота, одаренность, дерзость, непредсказуемость! Их вы встретите на страницах этой книги — Людмилу Вилькину и Нину Покровскую, Надежду Львову и Аделину Адалис, Зинаиду Гиппиус и Черубину де Габриак, Марину Цветаеву и Анну Ахматову, Софью Волконскую и Ларису Рейснер. Инессу Арманд и Майю Кудашеву-Роллан, Саломею Андронникову и Марию Андрееву, Лилю Брик, Ариадну Скрябину, Марию Скобцеву… Они были творцы и музы и героини…Что за характеры! Среди эпитетов в их описаниях и в их самоопределениях то и дело мелькает одно нежданное слово — стальные.