Какое будущее мы выбираем - [10]
В Испании движение за озеленение стало ответом на усилившуюся жару. В силу географического положения Мадрида осадков там выпадает меньше, чем в любом другом европейском городе. Теперь выбросы углекислого газа в Мадриде находятся под жестким контролем, но в прошлом город едва не превратился в пустыню. Эффект «теплового острова», вызванный удержанием тепла зданиями и поглощением солнечных лучей темными мостовыми, привел к тому, что в Мадриде с его 6-миллионным населением было на несколько градусов теплее, чем в сельской местности в нескольких километрах от него. Кроме того, загрязнение воздуха вызвало рост числа преждевременных родов[53], а также смертей, связанных с сердечно-сосудистыми и респираторными заболеваниями. Система здравоохранения уже испытывала трудности из-за распространения субтропических болезней, таких как лихорадка Денге и малярия, и это заставило правительственных чиновников и граждан объединить усилия. Мадрид принял серьезные меры, направленные на снижение числа автомобилей, а также создание «зеленого пояса» вокруг города, чтобы он вырабатывал кислород, охлаждал воздух и очищал его от загрязнений. Площади замостили пористыми материалами, впитывающими дождевую воду; черные крыши покрасили в белый цвет, провели повсеместное озеленение города. Растения поглощали городской шум, производили кислород, закрывали обращенные на юг стены, затеняли тротуары, увлажняли сухой воздух. Эти меры оказались чрезвычайно успешными, их перенимали и в других мегаполисах мира. А уровень квалификации мадридских профессионалов вывел город в лидеры самых современных производственных отраслей.
Снижение жары в большинстве городов привело к повышению уровня жизни. Районы массовой застройки никуда не делись, но за счет деревьев, которые во многом регулируют температурный рост, стали куда комфортнее.
Изменение облика и структуры городов стало очень важным вкладом в решение климатической головоломки. Но останавливаться на этом было нельзя: меры по восстановлению дикой природы следовало распространить за пределы городов. Теперь леса покрывают 50 % площади суши, а сельское хозяйство все в большей степени ориентировано на агролесоводство[54]. В результате многие страны изменились до неузнаваемости – и в лучшую сторону. Никто, похоже, не скучает по открытым равнинам или монокультурам. Их сменили тенистые сады из ореховых и плодовых деревьев, а лесные угодья перемежаются с лугами и парками, протянувшимися на многие мили, – настоящий рай для восстановленной популяции опылителей[55].
К счастью для 75 % населения, живущего в городах, их соединили новые электрифицированные железные дороги. В Соединенных Штатах сеть высокоскоростных железных дорог вытеснила большую часть авиационных маршрутов на западном и восточном побережье, а также связала восток страны с Атлантой и Чикаго. Ради экономии топлива скорость самолетов пришлось ограничить, и пассажирские сверхскоростные экспрессы доставляют вас до пункта назначения даже быстрее, – и при этом никаких вредных выбросов![56] Американская железнодорожная инициатива стала грандиозным проектом, который двигал экономику на протяжении целого десятилетия. Замена многих миль автострад новыми транспортными системами создала миллионы рабочих мест – для проектировщиков, инженеров и строителей, которые разрабатывали и строили железнодорожные эстакады в обход речных пойм. Это масштабное строительство позволило получить новую профессию многим из тех, кто потерял работу в умирающих отраслях, связанных с добычей и переработкой ископаемого топлива, и воспитало поколение молодых работников-энтузиастов, открытых навстречу новой климатической экономике.
Одновременно с этим мегапроектом развернулась гонка за использование возобновляемых источников энергии. Важным аспектом перехода к нулевым выбросам стали меры в области электроэнергетики; для достижения цели требовалось не только перестроить инфраструктуру, но и создать новую. Разорвать существующие сети и децентрализовать выработку электроэнергии оказалось относительно легко. Мы больше не сжигаем ископаемое топливо. В тех странах, которые могут себе позволить использование дорогих технологий, сохранилась ядерная энергетика[57], но большая часть энергии поступает из возобновляемых источников, таких как солнце, ветер, геотермальные источники и водные потоки. Все здания вырабатывают собственное электричество – каждый свободный участок поверхности покрыт специальной краской, содержащей миллионы наночастиц, которые собирают энергию солнечного света[58], а во всех продуваемых местностях стоят ветряные турбины. Если вы живете в местности, где много солнца или постоянно дует ветер, ваш дом может вырабатывать больше энергии, чем ему требуется, и в этом случае вы просто отдаете излишки в «умную сеть». Поскольку мы ничего не тратим на добычу и сжигание топлива, энергия в основном бесплатная. Ее больше, и она используется эффективнее, чем когда бы то ни было.
Умные устройства экономят энергию – искусственный интеллект отключает их, если ими не пользуются. Эффективность системы означает, что качество нашей жизни – за редкими исключениями – не пострадало. Во многих отношениях оно даже улучшилось.
Наполеон притягивает и отталкивает, завораживает и вызывает неприятие, но никого не оставляет равнодушным. В 2019 году исполнилось 250 лет со дня рождения Наполеона Бонапарта, и его имя, уже при жизни превратившееся в легенду, стало не просто мифом, но национальным, точнее, интернациональным брендом, фирменным знаком. В свое время знаменитый писатель и поэт Виктор Гюго, отец которого был наполеоновским генералом, писал, что французы продолжают то показывать, то прятать Наполеона, не в силах прийти к окончательному мнению, и эти слова не потеряли своей актуальности и сегодня.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.