Какая чушь - [6]
А вот это уже была хорошая идея. Я действительно боялась холода. Мы с Сарой однажды в феврале ездили к моей лучшей подруге Джемме в Ирландию, и я там так замерзла, что спала одетой. Я буквально спала во всей одежде, которую взяла с собой, включая пальто. Большую часть той недели меня было не оттащить от обогревателя.
Вот поэтому я и провела 1 января, плавая на открытом воздухе в самый холодный день в году.
Сара со мной не пошла. Она гуляла до 4 утра и теперь лежала в темной комнате, бомбардируя меня эсэмэсками с эмоджи в виде капелек и всплесков воды. Джемма морально поддерживала меня из Дублина, где жила со своим новорожденным сыном Джеймсом.
Вместо них со мной согласилась пойти Рейчел – моя новая соседка. Прямо перед Рождеством она пожалела меня и предложила разделить аренду квартиры, чтобы помочь мне выбраться из долгов.
Рейчел предложила пойти со мной с такой легкостью, будто плавала в ледяных прудах каждый день. Я думала, она шутит. Я думала, она проснется в первый день Нового года, посмотрит на небо, которое заволокло тучами, и предложит вместо этого пойти пообедать. А я потом свалю все на нее. Но ничего подобного. Рейчел постучалась ко мне в дверь в 10 утра с полотенцем через плечо.
– Готова? – спросила она.
– Мы что, реально собираемся это сделать?
– Ну да, конечно. Будет весело.
– Но погляди, там дождь, погода кошмарная.
– Мы в любом случае собирались намокнуть.
– Может, лучше просто сходить куда-нибудь пообедать… – предложила я.
– Не будь трусихой. Это была твоя идея.
В этом-то и проблема. Я отлично придумываю идеи. А еще я отлично о них рассказываю. Воплощать их в жизнь – совсем другое дело.
Пока мы шли по деревянным мосткам к пруду, голоса становились все громче. Подойдя ближе, мы увидели по меньшей мере три десятка женщин, одетых в шерстяные шапки и зимние куртки. Дамы окружили стол с сосисками, пирожками и огромным чаном глинтвейна.
Все выглядело весело. Жаль, что нельзя было пропустить ту маленькую часть вечеринки с погружением в ледяную воду.
– Там очень холодно? – спросила я женщину чуть старше себя, которая переодевалась в сменную одежду.
– Все закончится очень быстро, – ответила она, растянув в улыбке посиневшие губы.
Так все и было.
Сначала вода была такой холодной, что мне показалось, будто я сейчас умру.
Я плескалась и отдувалась, как бешеный щенок.
Через несколько секунд мне свело судорогой шею и правую ногу.
Было больно. Вода делала мне больно. Болела каждая клеточка моего тела.
Несмотря на это, я продолжала двигаться и потихоньку стала согреваться. Хотя не то чтобы согреваться, скорее неметь, но это тоже неплохо.
Я успокоилась.
Уличные звуки стали намного тише, все заглушил стук моего сердца.
Я взглянула на плакучие ивы, которые наблюдали за тем, как мои руки загребают шелковистую воду.
Вот, оказывается, каково это, быть живой, подумала я.
Я продолжала двигаться.
Это было прекрасно.
И наконец все закончилось. Я подплыла к серебристым поручням и забралась по лестнице.
Женщина в оранжевой купальной шапочке растирала себя полотенцем. Ей было что-то около семидесяти, и на ней была пара розовых резиновых перчаток. Она подошла ко мне.
– Вы можете себе представить лучший способ начать год?
Мое тело дышало жаром. Я дрожала и улыбалась от уха до уха. Жизнь переполняла меня.
– Нет, думаю, не могу, – ответила я.
И это было правдой. Пятиминутный заплыв в ледяной воде провел черту под всей моей предыдущей жизнью – черту, что навсегда отделила меня от человека, который любит болтать и ничего не делать. Мир наконец стал похож на пространство возможностей. Мой год начался.
Сьюзен Джеффрес написала «Бойся… но делай!» в 1987-м, в эпоху гигантских подплечников, Маргарет Тэтчер и журнала Cosmopolitan.
В то время как все остальные селф-хелп-книги, написанные мужчинами, предлагали женщинам найти любовь и сохранить ее, «Бойся…», написанная женщиной, предлагала им просто выйти на улицу и начать что-то делать – что угодно. Не для кого-то еще, а для самих себя. Она написала свою книгу в позитивном, но при этом деловом тоне. Перечитывая ее в своем пространстве-без-мужчин между Рождеством и Новым годом, я почувствовала знакомый прилив мотивации. Оставалось только начать ему следовать, как тогда, в свои двадцать.
Главная идея Сьюзен: если мы просто ждем, когда наконец станем достаточно храбрыми и сильными, чтобы начать что-то делать – то так никогда ничего и не сделаем.
Секрет счастливых и успешных людей не в том, что они меньше боялись, а в том, что, как вы уже догадались, они «боялись, но делали».
Если верить Сьюзен, чувствовать страх каждый день – это нормально, потому что страх означает, что мы заставляем себя двигаться вперед. Мы не чувствуем страха только если не растем.
– Мне нужно делать что-то страшное каждый день, – сказала я Рейчел, когда мы вернулись в квартиру после купания и стали готовить болоньезе.
– Тогда что тебя пугает больше всего?
– Стендап-комедия. Только подумаю об этом, сразу тошнит от страха.
– Погоди, – сказала она, выбежав из комнаты и вернувшись с блокнотом и ручкой. – Запиши это.
– Зачем? Я не собираюсь выступать в стендапе.
– Нет, собираешься.
Находясь в вынужденном изгнании, писатель В.П. Аксенов более десяти лет, с 1980 по 1991 год, сотрудничал с радиостанцией «Свобода». Десять лет он «клеветал» на Советскую власть, точно и нелицеприятно размышляя о самых разных явлениях нашей жизни. За эти десять лет скопилось немало очерков, которые, собранные под одной обложкой, составили острый и своеобразный портрет умершей эпохи.
Воспоминания Владимира Борисовича Лопухина, камергера Высочайшего двора, представителя известной аристократической фамилии, служившего в конце XIX — начале XX в. в Министерствах иностранных дел и финансов, в Государственной канцелярии и контроле, несут на себе печать его происхождения и карьеры, будучи ценнейшим, а подчас — и единственным, источником по истории рода Лопухиных, родственных ему родов, перечисленных ведомств и петербургского чиновничества, причем не только до, но и после 1917 г. Написанные отменным литературным языком, воспоминания В.Б.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.
Рудольф Гесс — один из самых таинственных иерархов нацистского рейха. Тайной окутана не только его жизнь, но и обстоятельства его смерти в Межсоюзной тюрьме Шпандау в 1987 году. До сих пор не смолкают споры о том, покончил ли он с собой или был убит агентами спецслужб. Автор книги — советский надзиратель тюрьмы Шпандау — провел собственное детальное историческое расследование и пришел к неожиданным выводам, проливающим свет на истинные обстоятельства смерти «заместителя фюрера».
В книге собраны воспоминания революционеров, принимавших участие в московском восстании 1917 года.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.
Если вы очень остро реагируете на любые раздражители, если слишком восприимчивы к чужим эмоциям, если быстро устаете от чрезмерного общения, то, скорее всего, вы сверхчувствительный. И обладаете огромной силой. Это в своей книге доказывает Фабрис Мидал, один из главных учителей медитации во Франции. А еще он предлагает 34 упражнения, которые помогут чересчур восприимчивым людям обрести душевную гармонию и наладить взаимоотношения с самим собой. Также в книге есть множество примеров и кейсов, помогающих другим людям строить отношения со сверхчувствительными людьми.