Какао - [23]

). Внешние черты молодого божества — напоминающая зрелый початок продолговатая и остриженная голова, жадеитовые украшения — соответствуют отличительным признакам Ишиима. Загадочное ишиим те» часто упоминается на керамике как элемент описания одного из вариантов шоколадного напитка (ишиим те’ель какав), буквально «какао кукурузного дерева». Д. Стюарт в свое время предположил, что это собственное название ароматических растений, листья или плоды которых добавлялись к какао (действительно, на Юкатане название iximche’ имеют несколько растений, в том числе лекарственных, а именно Casearia nitida, Citharexylum Schottii и Andira inermis). Однако, по мнению С. Мартина, сцены сосуда K4331 доказывают, что в представлении древних майя между какао и кукурузой существовала особая тесная связь, которая и отражена в общем понятии ишиим те’елькакав, объединяющем эти растения. Героя сосуда K4331 он считает богом кукурузы, олицетворяющим дерево какао или принимающим его облик. В. Талах полагает, что ишиим те» — это растение кукурузы, на котором одновременно растут плоды какао, то есть вариант мифологического «древа изобилия», с которого происходят разные (иногда — все известные людям) плоды. Такое дерево изображено, в частности, на главной панели из «Храма лиственного креста» в Паленке, где оно названо «Деревом Пяти Миинов» (Миины — мифологические существа с телом оленя, лапами ягуара и загнутым кверху хоботом, относящиеся к древнейшем насельникам Вселенной). На связь происхождения какао с Миинами прямо указывает текст на резной кости №56 из погребения царя Хасав-Чан-К’авииля I в Тикале: «В день 9 Имиш выросло какао у Первого Рогатого Земного Миина, из драгоценного моря какао Кукурузного Дерева». Если эта гипотеза верна, то майя считали какао плодом древнего «древа изобилия», росшего среди первозданного моря.

Сосуд K4331. Фрагмент. Фото: Д. Керр.

Развивая идею превращения кукурузы в плодовые деревья, о которой шла речь выше, С. Мартин предложил собственную реконструкцию мифа о воскресении Ишиима и роли какао в данном сюжете. При этом он опирался на аналогии с источниками более поздней эпохи. Хорошо известно, что в «Пополь-Вух» голову убитого владыками подземного мира отца героев-близнецов Хун-Хун-Ахпу, которого исследователи считают поздней кичеанской версией бога кукурузы, поместили посреди ветвей калебасового дерева, находящегося около дороги. Тотчас дерево, никогда раньше не приносившее плодов, внезапно покрылось ими. По мнению С. Мартина, аналогичный сюжет принесения богом кукурузы жизни в растительный мир в классику являлся частью мифа о смерти и воскресении Ишиима, но в этом случае вместо калебасового дерева оплодотворялось какао. В качестве обоснования своей точки зрения исследователь приводит сцену на вазе MPV 0093 (К5615 у Д. Керра), где голова бога кукурузы изображена висящей на дереве среди плодов какао. Влияние различных вариаций мифа оказалось столь сильным, что во многих языках майя понятия «плод» и «лицо» обозначаются одним словом.

С. Мартин интерпретирует сцену на данной вазе как превращение головы бога кукурузы в плод какао. Коллекция музея Пополь-Вух университета им. Франсиско Маррокина, Гватемала. MPV 0093.

С. Мартин далее отмечает, что, как и калебасовое дерево Хун-Хун-Ахпу в «Пополь-Вух», какао на керамике классического периода растет в подземном мире, представляя значительный интерес для его обитателей. На сосуде MPV 0093 показан двор владыки царства мертвых Ицамаата, известного в литературе также как «Бог L». Хозяин подземного мира ведет беседу с богом молнии К’авиилем, который жестом указывает на антропоморфное дерево с приметными крупными плодами какао. Без сопроводительного иероглифического текста смысл сцены понять трудно, однако Мартин полагает, что это опять-таки один из эпизодов мифа о смерти и воскресении Ишиима. Если так, то Ицамаат в данном контексте выступает как предшественник владык Шибальбы из «Пополь-Вух». Обезглавив бога кукурузы, он завладел деревом с плодами какао, которое, видимо, стало источником богатства его двора. На «Принстонской вазе» Ицамаат восседает на троне в окружении молодых красивых женщин, одна из которых готовит для него пенное какао. Его дворец поражает роскошью и блеском. Следует сказать, что майя почитали «Бога L» не только как владыку подземного царства, но и покровителя торговли. Бобы какао, как мы помним, заменяли им монеты в качестве средства оплаты товаров. На фреске из Какаштлы (Мексика) «Бог L» изображен как странствующий торговец, обративший лицо к дереву какао. Практическая и символическая связь какао с торговлей оставалась нерушимой и в позднейшие времена: Д. де Ланда пишет, что на Юкатане покровителем какао выступал бог торговли Эк-Чуах.

Сосуд К631. Фото: LACMA / www.lacma.org

В конечном итоге, однако, богатство не уберегло Ицамаата от поражения и последующего унижения. На нескольких сосудах в разных вариантах запечатлена утрата владыкой подземного мира своей одежды и знаков власти. Судя по всему, в классический период существовал большой цикл мифов о победе молодых богов над силами смерти. В борьбе против Ицамаата и его подданных помимо бога кукурузы активное участие принимали герои-близнецы, богиня Луны и ее неизменный спутник кролик. Не остался в стороне и вышеупомянутый бог К’авииль. Как олицетворение молнии, персонификация топора в руках бога дождя Чаахка, он имел непосредственное отношение к плодородию и земледельческому циклу, поэтому соприкасался с Ишиимом. Чаахк освободил Ишиима из панциря черепахи с помощью молнии, то есть К’авииля. По всей Месоамерике широко распространен миф, согласно которому семена полезных для человека растений изначально были скрыты внутри большой горы и извлечены оттуда молнией. Именно под углом такого рода представлений С. Мартин интерпретирует появление К’авииля на сосуде К631. Сохранилось изображение этого бога, несущего в руках большой мешок с множеством плодов какао. Особый интерес представляет утраченная теперь сцена из «Храма сов» в Чичен-Ице, показывающая возрождение К’авииля в небесах. Бог молнии выходит из подземного мира через раскрытую пасть змея и держит в одной руке тарелку с жадеитовыми шарообразными бусинами и ушными вставками. Желтые зрелые бобы какао свисают с небес и преисподней, словно растут из них. По мнению С. Мартина, эта сцена символизирует происхождение какао из подземного мира. Бог молнии освобождает семена, показанные в виде драгоценностей, приносит их из преисподней на землю и в небеса.