Как затеяли мужики за море плыть - [21]
Беньёвский печально улыбался, будто огорчаясь недомыслию Алексия. Потом сказал, зачем-то посмотрев по сторонам:
- Батюшка, токмо вам одному откроюсь, поелику доверие имею сильное к вашему святому сану, - не за польскую смуту прислан я сюда. Так отсыльщикам моим хотелось сделать из меня конфедерата. В ссылке я за участие в попытке возведения на престол российский Павла-цесаревича. Сами разумеете, с такой-то славой даже на Камчатке, в месте малолюдном, держать кого-нибудь небезопасно. Того и гляди, потянутся к нему натуры честные... И вот что я вам сказать имею - хоть и не русской я нации, но в характере у меня о всяком страждущем народе печаловаться. К тому ж народ русский мне сильно приятен простодушием своим, обычаями и любовью к церкви отчей. - И Беньёвский перекрестился то ли двумя, то ли тремя перстами - так и не разобрал Алексий.
- Да от меня-то что ты хочешь! - внезапно раздражился священник, которому гостя поведенье непонятно и странно было. Но Беньёвский просьбу свою излагать не спешил, словно понимая трудность исполнения. Наконец заговорил, робея:
- Святой отец, вы в благочестивом русском народе, как всякий служитель церкви, почитаемы очень, и каждое слово ваше для паствы - истинный перл, драгоценный и не имеющий равных. Прошу вас, отче, ради будущего благоденствия всей империи вместо имени царствующей государыни или хотя бы прежде того имени называйте в ектеньях имя великого князя Павла. Не беспокойтесь, навета за оговорку сию не будет. Уверен, никто себя доносом не осрамит. А ежели сами прихожане о сей перемене вопрошать начнут, не возьмете ли на себя смелость намеком легким им о незаконном отторжении наследника от царствования поведать? Уверен, от действия сего одна токмо польза явится. Ну как, согласны?
Отец Алексий, ростом чуть уступавший сыну своему, над сидящим гостем наклонился:
- А с какой такой нужды, сударь милый, - спросил он тихо, - стану я, положением своим злоупотребив, словам твоим поверив, радеть намерению твоему?
Беньёвский, хватая грязноватую руку священника и прижимая её к губам, жарко зашептал:
- Не моему намерению! Нет, не моему - нашему! В Санкт-Петербурге силы уж немалые приверженцами Павла собраны, только знак дадут - вся держава за него подымется! Порадейте, отче! А государь ревнителей своих неотблагодаренными не оставит, непременно наградит! Получите тогда приход несравненно богаче нынешнего, а может статься, и архиерейский посох.
С минуту молча они смотрели, не отрываясь, в глаза друг другу, будто выведать хотели, кто кого способен больше обмануть. И Алексий вдруг спросил то, чего никак не ожидал Беньёвский:
- Ты вероисповеданья какого будешь?
Замешкался Беньёвский - прикидывал, какой ответ приятней отцу святому будет, но ответил честно:
- Римско-католического...
Алексий рьяно копал в густющей бороде своей, долго собирался с мыслями, наконец заговорил:
- Святых великомучеников в свидетели беру: в первых ектеньях на вечери, на утрени и литургии, и в сугубых ектеньях, и перед тристым замест величанья самодержавнейшей государыни Екатерины всея великая России стану наперед величать наследника цесаревича и великого князя Павла Петровича, а уж после и её можно. Но токмо...
- Что?.. - немного побледнел Беньёвский, видя во взгляде Алексия безумный блеск.
- Но токмо ежели ты в веру нашу апостольскую, православную войдешь! твердо заявил Алексий, замечая, как белеет ещё хранившее следы побоев лицо Беньёвского, становится похожим на лицо уродца-карлы.
- Согласен, - еле слышно прошептал конфедерат, а Алексий, вспотевший, с трясущимися руками, резко отпрянул от ссыльного и широко перекрестился на богатый образ Спасителя, что висел в углу его чистенькой избенки.
В острожской церкви, где были они лишь вдвоем, и окрестил Алексий Беньёвского, дав ему имя мученика Никиты. Ссыльный, пригладив рукой намоченные волосы, с чуть заметной улыбкой смотря на радостного от победы Алексия, спросил у священника, теребившего край старенькой своей епитрахили:
- А чем, отец святой, мог бы я для дела Божьего порадеть?
- Да уж порадел, довольно... - улыбался Алексий.
- Нет, не довольно. Знаю, имеете наклонность к делу миссионерскому. Так ведь, святой отец?
- Как видишь, сыне, как видишь!
- А курильскому народу слово Божье несли?
- Нет, не поспел еще, сын мой. Корабль для сей миссии надобен. До островов хоть и недалече, но ведь по воде, как по суху, один лишь Спаситель хаживал.
- Ну а ежели не корабль, а байдара, на которой большерецкий сотник в море плавал? Ведомо вам про такую? Я бы в сем походе на Курилы помощником вашим быть хотел.
- Спасибо за помощь, сыне, спасибо! - заулыбался Алексий. - Да токмо давненько уж на той байдаре не плавали по морю, а посему рассохлась в гниль она. У нас ведь как, в Расеюшке, - сегодня ты ездишь на санях, так следишь за ними, а завтра надобность прошла - вот и бросили, лежат, гниют, хоть завтра и занадобиться могут.
- Да неужто сгнила байдара? - притворно огорчился ссыльный.
- Сам видел! Что делать - материя есть тлен и прах. Вот мы все ходим, незнамо куда и зачем, суетимся, стяжаем великими заботами приятности разные, удовольствия тленные, а все червями да гноем кончается. О душе, о душе, сын мой, радеть надобно!
«Беглецы» – роман из времен Екатерины Второй. В камчатский острог прибывает авантюрист международного масштаба, сосланный как польский конфедерат. Он подбивает других ссыльных и русских артельщиков-зверобоев бежать, обещая им райскую жизнь в заморских странах. И они, захватив парусный корабль, бегут... Обогнув полмира, пережив множество приключений, они оказались во Франции. Однако и за морем нет для русского мужика счастья...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Русский колдун — он и в Африке русский колдун, и в Европе, даже если дело происходит во времена Святой инквизиции. Константин Росин — наш современник — оказался благодаря пространственно-временной аномалии в XVI веке, и благодаря ей получил то, что сейчас называют экстрасенсорными способностями, а тогда — колдовской силой. С помощью чародейства он попытался исправить историю, сделать ее более справедливой. Судьба забрасывает Константина далеко от дома — в Англию, в африканское племя, в Испанию, во Францию…
Князь племени игов Грунлаф задумал женить Владигора на своей дочери, желая заручиться мощным союзником в своих честолюбивых стремлениях господствовать над всем Поднебесным миром. Грунлафу помогает черный маг Крас, у которого свои счеты и с Владигором, и с его учителем Белуном. В очередной раз синегорский князь становится участником древней как мир схватки добра со злом…
Главный герой этой книги — мальчик Володя, постоянно попадает в разные запутанные и порой опасные ситуации. Но это его не пугает, так как он сам старается их найти. Так и в этот раз — его ждут встречи с таинственным рыцарем-привидением, опасными беглецами и хитроумными грабителями.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.