Как заработать первый миллион, не имея стартового капитала - [18]

Тренерская работа в детской спортивной школе, конечно, была отдушиной в жизни, но она не приносила достаточно денег, чтобы прокормить семью, – к тому времени я уже женился, и у нас родилась дочь Кристинка.

В то же время, бывая на практиках на Волжском автомобильном заводе, я не мог не восхищаться масштабом этого гиганта автоиндустрии. Весь наш город был, по сути, придатком ВАЗа. Практически все мои знакомые и друзья работали или на самом ВАЗе, или на предприятиях, так или иначе с ним связанных.

Поэтому мое решение связать свою жизнь с ВАЗом было вполне предсказуемо.

Я чувствовал в себе способность управлять большими массами людей, знал, какие изменения нужно провести в первую очередь. Вдохновляло и то, что в стране началась перестройка.

Мы все, особенно молодежь, не только задумывались о судьбе нашей страны, но и чувствовали необыкновенную веру в свои силы, возможность изменить то, что нам не нравилось.

Но если копнуть глубже, вернуться к самым истокам – заняться машиностроением на самом деле меня подвигло то, что я всегда любил мастерить, делать что-то своими руками. В детстве это были нехитрые механизмы и приспособления, потом – занятия авиамоделизмом. А будучи студентом, я сделал три рацпредложения по облегчению труда рабочих на ВАЗе. Больше всего меня привлекало решение инженерных задач: как сделать какой-то механизм проще, технологичней, дешевле; как рациональней организовать процесс. Машиностроение мне тогда казалось той отраслью, с которой начнется преобразование и повышение конкурентоспособности всей нашей промышленности.

Я попал в один из уникальных цехов ВАЗа. В КВЦ (корпус вспомогательных цехов) выпускали сложный зуборезный инструмент для изготовления гипоидных, то есть практически бесшумных, автомобильных передач. Тогда это были самые передовые технологии в области металлообработки.

Под моим началом оказались настоящие мастера, асы своего дела. Я с уважением называл их кулибиными за их незаурядную сметку и хваткий ум. Это Владимир Николаевич Баранкевич, Маяк Маркович Розов, Вячеслав Александрович Редькин. За плечами каждого из них стояли десятки изобретений и рацпредложений, по уровню своего мышления они заткнули бы за пояс любого академика. При всем при том они работали обыкновенными слесарями и не имели никакого поля деятельности для приложения своих «золотых» мозгов.

И представьте, какой стыд я испытывал перед ними, когда в конце месяца мне приходилось делить скудную 200-рублевую премию на 40 человек. Кроме мастеров-асов в цехе работали и лентяи, и прогульщики, но премию нельзя было давать все время одним и тем же. Приходилось лавировать, но недовольные находились всегда.

Я понимал, что эти производственные отношения и такая система оплаты безнадежно устарели, они несправедливы по самой сути, и, со всей своей молодой энергией, решил, что все это можно и нужно изменить коренным образом – хотя бы на уровне цеха. Разработал модель перевода цеха на хозрасчет и выставил свою кандидатуру на выборы начальника КВЦ.

Но иерархические жернова ВАЗа смололи в муку мою инициативу. Пост начальника цеха занял зять одного из руководителей производства, а я, распрощавшись со своими кулибиными (как потом оказалось, ненадолго), ушел на строительство здания научно-технического центра ВАЗа.

Новая работа на первых порах поглотила всю мою неуемную организаторскую энергию. Центр строили генеральные подрядчики, а я курировал их работу как представитель ВАЗа. Темпы строительства были очень высокими, и мне приходилось проводить на площадке круглые сутки. Не счесть трудовых подвигов, которым я стал свидетелем.

Мы работали под девизом: «Сделай или умри!»

К примеру, нам поставили задачу: до 1 января закрыть цех от зимнего холода. Это в громадных километровых помещениях, где только ворот требовалось установить два десятка, не считая огромных окон и огромного количества щелей! Свою задачу мы выполнили: последние ворота ставили уже в темноте, под светом прожекторов, 31 декабря. После чего я слег с дикими спазмами в желудке, хотя до этого не болел ни язвой, ни гастритом.

Но как бы я ни работал, я видел, что мой труд – это капля воды в море. Как бы я ни старался изменить что-то в существующей системе производственных отношений, мои усилия пропадали, поглощаемые громадой гигантского, циклопического производства. Я понял, что это не мой путь, но не представлял, где и как я могу реализовать свои амбиции.

Я любил решать технические задачки. А если есть любовь к задачкам, задачка обязательно найдется.

Однажды, гуляя по Москве со своим приятелем Игорем Ладониным, мы купили пакет вкусных хрустящих картофельных чипсов. Нужно отметить, что в годы моей молодости на весь Советский Союз с населением более 260 миллионов человек чипсы выпускали всего два завода. Один завод находился в Прибалтике, а другой в Москве.

В общем, чипсы тогда были в диковинку.

Стоял прекрасный солнечный зимний день, мы шли по улице и с удовольствием лакомились этим хрустящим чудом. Мне, как инженеру, стало интересно: как можно так тонко и ровно нарезать картофель, да еще в таких больших количествах? Затем я задумался: картофеля и подсолнечника в России с избытком. Если создать оборудование небольшого размера, которое могли бы использовать люди в маленьких городках, в деревнях, то можно сделать огромный бизнес, заработать деньги и создать сотни тысяч новых рабочих мест!