Как я стал знаменитым, худым, богатым, счастливым собой - [108]

Другими словами, индийцы не ожидают совершенства, или даже последовательности, от своих гуру. Гуру мудр. Гуру мошенник. Две противоречивые мысли, сосуществующие с комфортом в индийской голове Манджу.

Мой последний день в ашраме. Курс закончен. Я прощаюсь с Ами. Она хлопает меня по плечу и говорит:

— Духовная революция грядет, может быть, не в этой жизни, но она грядет.

Я бормочу что-то в духе:

— Я надеюсь на это, — и ухожу.

Я завидую таким людям, как Ами. Ее ум ясен, лаконичен. Ее прана высока. Ее лицо пылает. Я хотел бы быть похожим на нее. Что мешает мне? Могу ли я стать столь же сообразительным и ориентированным на успех?

Год путешествий и раздумий о счастье убедил меня, что ни одна из этих вещей не ведет к счастью, и все же я до сих пор не могу позволить себе от них отказаться.

Я прощаюсь с Евой и Эльзой, которые в восторге от своего нового гуру. Они уже строят планы на продвинутый курс. Ева обнимает меня. Она говорит, что я стал спокойнее, более наполненным энергией. Меня передергивает при упоминании этого слова, но она права. Я чувствую себя более расслабленным. Я более глубоко дышу. Я пережил три дня без кофе, и на самом деле мои головные боли почти исчезли. Кровь вернулась к моим ногам.

Откуда это взялось? Я не могу определить какой-то один момент, ни какую-либо конкретную позицию, в которую я вывернул свое тело. Это просто пробралось в меня. Может быть, это то, как происходит просветление. Не с громом или молнией, но устойчиво, по капле, по капле до дня, когда вы понимаете, что ваше ведро наполнилось.

Проблема с индийским ашрамом заключается в том, что, как только вы оставите его, вы возвращаетесь в Индию. Мое такси застряло в пробке. Мое горло сгорает от выхлопных газов. Мои глаза жжет. Дороги кажутся еще более хаотичными, чем они были всего несколько дней назад, или, может быть, мой ум, спокойный и свободный от кофеина, стал менее приспособленными к жаре, пыли и шуму.

Я всегда был особенно чувствителен к шуму, доказанному ущербу счастью, тому, что эссеист Амброз Бирс назвал «вонью в ухе».

И, наконец, мы подъезжаем к некрасивому двухэтажному зданию в шумной части города. Шанти-роуд, 1. Дом принадлежит художнику по имени Суреш. Я слышал, что он сдает в аренду свободные комнаты и что его дом является своего рода револьверным салоном. Каждый проходит через Шанти-роуд, 1. Казалось, что это хороший способ восстановиться, если это правильное слово, после моего опыта в ашраме, и в то же самое время узнать Бангалор.

Суреш разработал Шанти-роуд, 1, сам. Он построил дом вокруг большого дерева бадам. Он любит это дерево так сильно, что его друзья шутят, что он женился на нем.

Я поднимаюсь вверх по винтовой лестнице с моими сумками. Гостиная на Шанти Роуд, 1, полна картин, книг, индуистских старинных безделушек. Кухонная раковина завалена посудой.

Мухи роятся над манговыми корками и крошками молотого кофе, словно парк вертолетов.

— Служанка сегодня не приходила, — объясняет Суреш.

У каждого человека в Индии есть горничная, даже у художников.

Сейчас раннее утро, но в салоне Суреша уже кипит жизнь. Люди сидят развалившись, курят сигареты и пьют много кофе, выкачивая свою прану до опасно низкого уровня. Воздух наполнен дымом и иронией. Я глубоко вдыхаю.

— Добро пожаловать в анти-ашрам, — говорит кто-то. Я познакомился с Харши, чье имя означает «счастье», Викрамом, Арджуном и другими, чьи имена я не смог запомнить.

Я вошел в середину индийской болтовни. Они жалуются на экспоненциальный рост Бангалора и на то, что делается с их любимым городом. Мой приезд переводит разговор в новое русло. Только что обсуждали пробки, и вот теперь — духовность. Это резкий поворот, но группа справляется с легкостью.

— Это страна, основанная на синдроме Бога, — говорит Викрам, или Вики, как его называют друзья.

У него золотая серьга в одном ухе и шелковая расстегнутая рубашка — он открытый гей в стране, в которой не принято открыто говорить о таких вещах.

— Люди нуждаются в костылях, — говорит Вики, — а гуру — костыли.

Я чувствую себя вынужденным защищать гуру, моего в частности — импульс, который меня удивляет. Я говорю им о технике дыхания, о которой я узнал, что привело к моей скрытой релаксации.

— Кто-то развивает технику дыхания, а затем вы хотите получить от него все ответы, — говорит мускулистый скульптор по имени Вивек.

— Вы увеличиваете поток кислорода к мозгу. Вы получаете кайф от этого, — говорит Рой, который врач и понимает, в чем дело.

Рой лечит многих пациентов, но он никогда не встречался ни с одним из них. Он делает рентгеннограммы для больницы в Соединенных Штатах.

Хорошо, таким образом, есть медицинское объяснение для того головокружения, что я испытал. Это делает его менее реальным?

— Это духовный педикюр, — объясняет кто-то другой. — Вы чувствуете себя лучше на некоторое время, но ничего не изменилось.

— Святые люди должны отречься, — говорит Вики. — В конечном счете речь идет об отрицании и отречении.

Я ретранслирую этой группе скептиков, как Гуру-Джи точно предсказал пышный зеленый ашрам на каменистой и бесплодной почве, но эксперты говорят, что ничто не могло там вырасти. Классический миф о гуру, говорит кто-то. Они всегда объявляют, что будут строить что-то или выращивать, хотя эксперты говорят, что это невозможно. Эти откровения всегда происходят задним числом. В них верят, но нет никаких записей о них, поэтому они не могут быть доказаны или опровергнуты.