Как я был солдатом американской армии - [20]

— А зачем вам советская партизанская тактика? — не понял я.

— Ее, — он пожал плечами, — изучают наши партизаны. И ее используют.

— Майор, — опять поинтересовался я, — а есть ли возможность для национального примирения у вас в стране?

— Нет, — категорично ответил Бокобо, — оба лагеря зашли чрезмерно далеко. Уже пролито слишком много крови. Она одна не позволит нам примириться. Будем воевать дальше. Пролитая кровь, к сожалению, сковывает посильнее цемента, она может связать руки даже последующим поколениям. Мы не имеем права обессмысливать пролитую кровь наших отцов.

«Да, — подумал я, — эти слова про „недопустимость обессмысливания пролитой крови“ — излюбленный и конечный довод неосталинистов, когда они рассуждают о недопустимости критики Сталина. Или когда они защищают коллективизацию. Или — ввод войск в Афганистан».

— У вас есть уверенность в победе? — спросил Сорс.

— Партизаны, — ответил майор, — не смогут нас победить. Даже если они возьмут власть в свои руки, окончательной победы им не видать. Это парадокс, но это — правда.

— Почему же? — спросил я.

— В таком случае, — Бокобо развел руками, — мы просто поменяемся с ними местами. Они обоснуются в Маниле, а мы уйдем в горы.

— Вы слишком легко произносите слово «горы», майор, — сказал Сорс, — у меня возникает подозрение, вы не очень-то представляете, что оно означает. Слово «горы» можно сравнить лишь со словом «ад». Я вас не хочу пугать, но кондиционеров в горах нет. Летом там иногда кажется, что легче вынести пытку, чем жару, а зимой у тебя в штанах все покрывается мхом и плесневеет от всепроникающей сырости. Тропические болезни, паразиты в брюхе, кровавый понос — словом, весь набор удовольствий. Так что, майор, нет у вас выхода: продлевайте договор о базах, получайте американские самолеты, вертолеты, а также кондиционеры «Дженерал электрик» и оставайтесь в Маниле. Горы, майор, не Форт-Беннинг. Врагу не пожелал бы оказаться на вашем месте. Желаю удачи!

Когда мы выходили из столовой, я шепнул Сорсу:

— Уэйн, только что ты подорвал моральный дух филиппинской армии. Не удивлюсь, если через пару лет узнаю, что он рванул к партизанам.

В ответ Сорс щелкнул фотокамерой, зафиксировав еще одно мгновение из истории человечества.

— Пока, Уэйн! — сказал я.

— Пока! — улыбнулся он. — Увидимся через пару часов на занятиях по изучению мин.

Он опять улыбнулся и натянул кепку почти на самые глаза, пряча их от солнца. Я поправил ремень фотоаппарата на его плече и пошел на второй этаж, где расположилась приемная командира Форт-Беннинга генерал-майора Кеннета Льюера. Присев на небольшой диванчик в приемной, я устроился поудобней и стал ожидать разрешения войти в кабинет генерала, пообещавшего мне несколько дней назад тридцать минут для интервью.

Командир форта

Коротко подстриженный помощник генерала предложил горячего кофе.

— Спасибо, — отказался я.

— Если не хотите кофе, — встал из-за письменного стола помощник, — угощу-ка я вас биографией шефа. Вот, держите.

И он протянул мне лист бумаги с прикрепленной к верхнему левому углу визитной карточкой генерала.

Ждать мне оставалось еще минут пятнадцать, и я, решив не тратить времени впустую, принялся изучать жизнь Кеннета Льюера.

«Двухзвездный генерал родился 13 августа 1934 года в Миннесоте»… Прочитав это предложение, я представил себе жаркий летний полдень, сияющую от счастья, чуть усталую молодую мать, ее мужа со здоровенным букетом цветов, чуть поодаль — целую стаю бабушек, дедушек, тетушек, дядюшек, братьев и сестер… Какую судьбу прочили новорожденному все эти люди, собравшиеся 13 августа 1934 года у выхода из роддома?

«Кеннет Льюер закончил в 1956 году университет в Айове и училище офицеров резерва»… Воображение мигом нарисовало портрет двадцатидвухлетнего бравого второго лейтенанта. Подбородок выдвинут вперед. Брови сведены у переносья.

«Военное образование получил на Основных и Высших курсах офицеров-пехотинцев, в Штабном колледже и в Индустриальном колледже Вооруженных Сил»…

Перед глазами стоял тот же молодой офицер. Лишь на лбу появилось несколько едва заметных горизонтальных морщинок.

«Он командовал 193-й пехотной бригадой, был начальником штаба и заместителем командира 4-й механизированной дивизии в Форт-Карсоне, штат Колорадо»…

— Господин Льюер готов принять вас, — помощник генерала аккуратно тронул меня за плечо.

Командир форта оказался человеком выше среднего роста, очень коротко подстриженным, с отменной выправкой.

— Есть хотите? — генерал улыбнулся и протянул мне крепкую руку.

— Спасибо, только что это сделал в вашей штабной столовой.

— И правильно. А я вот все никак не найду свободных десяти минут. Не возражаете, если во время разговора я проглочу пару бутербродов? — он достал из лежавшего на письменном столе атташе-кейса маленький термос и сверток с сандвичами.

— Как вам понравилась еда в столовой Форт-Беннинга? Вкусно?

— Есть можно.

Льюер почему-то рассмеялся.

— Честно говоря, — сказал я, мое внимание привлекла не столько еда, сколько обилие иностранных офицеров. Кого я только там не видел. Вы что, весь мир обучаете военному ремеслу?

Льюер опять рассмеялся. Потом сказал: