Как я был разведчиком - [2]
Проснулся я прямо за рабочим столом. Оказывается, уснул здесь же вчера. Наскоро позавтракав (еду принесли прямо в кабинет, и вообще все агенты выказывали мне свое высокое расположение), я снова принялся за дело, но оказалось, что компьютер неисправен — никак не хотела запускаться «Виндовс». Я сразу понял, что это была диверсия. Несомненно, пока я спал буржуйские агенты намеренно вывели из строя мой компьютер, чтобы обезопасить свои мерзкие секреты. Надо было что-то делать…
Связи с моими внедрившимися агентами пока не было и я решил обратиться за помощью к Центру. Набрав секретный номер, я произнес условленный пароль — «коннэкт ми плиз виз москоу» и назвал секретный код. Главный Разведчик был на месте. Я боялся прослушивания и поэтому говорил очень тихо. С пятого раза мой шеф понял, что стряслось и глубоко задумался.
— Слушай, а может, «Виндовс» поменять?
Поражаясь безграмотности Центра, я тяжело вздохнул.
— У меня отвертки нет.
— А зачем?
— Чтобы корпус раскрутить.
— Ааа… Ну ты это… возьми у кого-нибудь диск с «Виндовс» и засунь в компьютер, а там оно само установится…
— Ладно, отбой, — сказал я и повесил трубку. Затем я наскоро протер телефон, чтобы не оставить отпечатков и решил, что определенная сермяжная правда в словах Центра все же присутствовала. Требовалось срочно найти диск, причем сделать это надо было очень тонко и осторожно, чтобы у руководства не возникло вопросов…
— Мне нужен диск, — сказал я боссу, войдя в его кабинет.
Старый шпион радостно поприветствовал меня интернациональным «хай» и разразился потоком тарабарщины. Эх, если бы все американцы знали свой язык хотя бы так, как знают его русские школьники… Через полчаса он, наконец, сообразил, что мне требуется и выложил на стол десяток дисков. Сразу отбросив бесполезные чайниковские «OS/2» и «Linux» я быстро обнаружил диск с «Виндовс». Однако старый шпион хитрил, видно, пытался дознаться, зачем мне понадобился диск. На его недоуменное «Уот фор?» я ответил жестами — изобразил, будто кидаю бумеранг. Не мог же я, в самом деле, сказать, будто собираюсь его устанавливать — буржуйские шпионы сразу заподозрили бы неладное…
Вернувшись в кабинет, я решил проигнорировать дилетантские советы Центра и сразу взял в руки отвертку, которую незадолго перед этим обнаружил в ящике стола. Раскрутив корпус, я быстро изучил внутренности и начал установку…
Компьютер не работал. Сбросив со стола извлеченные во время установки лишние детали, я сел на клавиатуру и задумался. На счет того, что диск был установлен верно я не сомневался — не зря же я укрепил его скрепками, гвоздями, скотчем, а потом и прошелся паяльником. Компьютер просто обязан был работать, но… Наверно, диверсанты, повредившие оборудование, испортили что-нибудь еще. И я снова взялся за работу. Почти сразу я наткнулся на непонятную запчасть — она была выкрашена в черный цвет и на ее поверхности было написано — «Intel Pentium III». Что же это могло быть? Ответ пришел сразу — конечно же «жучок»! Вооружившись кусачками, я аккуратно выдрал его и, обработав молотком, выкинул в корзину. Пусть знают русских разведчиков!
Босс пришел к обеду. Оглядев заваленный проводами и запчастями стол, он вошел в ступор и лишь растерянно хлопал глазами, поражаясь мастерству хакерской агентуры. Глянув на стоящий в стороне корпус (несколько раз я случайно задел его молотком, а потом забыл на нем работающий паяльник), он быстро ретировался, не сказав ни слова.
Под вечер отремонтированный, но не работающий компьютер незаметно похитили из моего кабинета, в то время как я находился в кафе на первом этаже и по долгу службы ознакамливался с американскими сортами пива. Получив необходимую информацию о свойствах пива восьми видов, я обнаружил, что вместо моего компьютера в кабинете стоит совершенно другой! Меня взяла злость, и, вернувшись в кафе, я в расстроенных чувствах начал сбор данных относительно американского виски…
Мда… Вспоминая вчерашний вечер, я подумал, что, наверно, немного переборщил. Например, явно не стоило открывать дверь в кабинет босса ногой и кричать ему в лицо обидные слова про американских шпионов. И вообще, разбитые окна, несомненно, лучше кондиционера, но временами от них сильно тянет…
Высунувшись в окно, я разглядел внизу покореженные обломки и помятый, с выбитым экраном, монитор. Помянув еще раз вражеских шпионов, совершивших очередную диверсию, я связался с Центром и сделал доклад. Главный Разведчик посоветовал работать в том же духе и порекомендовал пресекать дальнейшие шпионские провокации, однако голос его как-то странно звучал и временами ему приходилось надолго замолкать.
В последнее время босс ведет себя как-то странно — увидев меня, он широко открывает глаза и бледнеет, после чего очень быстро скрывается в своем кабинете. Наверно, подхватил какую-нибудь болезнь.
Сегодня я осуществил сеанс связи с одним из агентов, который внедрился в объект, работающий под кодовым названием «Америка Он-Лайн».
— Товарищ хакер, у меня проблемы, — зазвучал в трубке его взволнованный голос, — монитор не работает…
Поначалу, для стрельбы из пулемёта ШКАС применялись валовые винтовочные патроны калибра 7,62 мм со всеми существовавшими в то время видами пуль, предназначенные для стрельбы из карабинов, винтовок, пулемётов. Однако в процессе испытаний выяснилось, что они не подходят для стрельбы из ШКАСа.
Как защищать сослуживцев, если они боится тебя и презирают… Фландрия, 1919 год, самая страшная война в истории человечества все еще грохочет. Волю кайзеров и королей диктуют танками и аэропланами, а еще ей верны магильеры – фронтовые маги XX века. Германия еще не приняла капитуляцию, и ее последняя надежда – «мертвецкие части», в которых служат вчерашние мертвецы, поднятые из могил штатными армейскими некромантами-тоттмейстерами. Они уже отдали жизнь за страну, но все еще в строю, хоть их сердца давно не бьются – искалеченные и заштопанные, знающие вкус иприта и шрапнели не понаслышке. Они – последняя надежда Германии, но сослуживцы косятся на «мертвое воинство» с ужасом и отвращением, называют их «кайзерскими консервами», «гнильем», «мертвецами в форме» и «некрозными марионетками». Живые боятся того, что могут рассказать мертвые.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Магильеры бывают разные. Фойрмейстеры способны щелчком пальцев превратить человека в пылающий факел. Штейнмейстеры — обрушить стены любой крепости. Вассермейстеры — превратить водяные брызги в шрапнель. Люфтмейстеры — передать слова на расстоянии. Магильеров мало кто любит и почти все — боятся. Но никто не вызывает такой неприязни и страха, как тоттмейстеры. Смертоеды. Некроманты. Верные слуги Госпожи Смерти…
Колонизация Луны произошла не так безоблачно, как ожидалось. Из лунного грунта на свободу была выпущена смертоносная болезнь, гроза и ужас XXI-го века. Официально ее именуют синдромом Лунарэ. Неофициально - Гнилью. В отличие от обычных болезней, Гниль не стремится сразу убить своего носителя. Она стремится его изменить, и внешне и внутренне. Превратить его в отвратительную пародию на человека, безумное и монструозное существо. Инспектор Санитарного Контроля Маан посвятил всю жизнь борьбе с Гнилью и ее носителями.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Кто был первым поэтом в истории человечества? В чём тайна улыбки Джоконды? Кто изображён в центре Сикстинской капеллы? Что означают слова «Коня! Коня! Всё царство за коня!»? Как Андрей Рублёв подписал «Троицу»? Что поёт «Лютнист» Караваджо?Ответы на эти и многие другие вопросы вы найдёте в книге Александра Шапиро «Загадки старых мастеров».
Воровство — тяжёлое и опасное ремесло. А уж в будущем, где идёт масштабная борьба технологий — и подавно! Одно-единственное дело может прославить исполнителя на всю обитаемую вселенную, а может безвозвратно погубить его карьеру. За свою небольшую жизнь Аля успела испытать на себе все прелести и блага известности, по чистой случайности не наткнувшись на изнанку успеха. Однако за спокойствие всегда приходится платить, и чем дольше оно будет длиться, тем дороже выйдет расплата. Свежие задания, новые знакомства, неожиданные встречи и непредсказуемые ситуации… Ни одному вору не дано знать, чем обернётся очередная вылазка, и не придётся ли после неё в спешном порядке менять привычный уклад жизни.Наконец и Але пришёл припозднившийся счёт.
На месте Саши Хомутова хочет оказаться каждый: красивая девушка, любимая работа, шикарная квартира, верные друзья. Но знакомство с барменшей круто изменило его взгляды. Веселая аспирантка художественного университета, раскрашивает рутину жизнь и показывая вещи под другим углом. Крепкая дружба постепенно перерастает в нечто большее. Что же это счастливый билет или тернистый путь?
Принцесса Лиира сделала только первый шаг к своей цели. Но уже приобрела и друзей, и любовь, и покровительство богов. И врагов, которые пожелали всё это отобрать при помощи проклятия забвения. Это можно изменить. Но путь болезненен и труден. Но дорога короче, если идти друг другу навстречу.
История о двух людях, находящихся по разные стороны баррикад, наполненная тягучей нежностью и немного грустью.