Как выжить в современной тюрьме - [73]
Система крайне насмешливо относится к закону, поэтому уповать на закон — в общем случае опасная глупость. Однако есть отдельные важные частности.
Наиболее внимательно Система следит за исполнением формальных требований УПК:
— вас могут бить, лишать лекарств и квалифицированного медоб-служивания, издеваться грубо или изощренно, но обязательно дадут расписаться за право не свидетельствовать против себя;
— вам запретят приобщить документы, свидетельствующие о вашей невиновности, но остальную макулатуру или липу вручат для ознакомления опять-таки под роспись;
— вы очень часто сможете увидеть и в обвинении, и даже в приговоре слова «в неустановленном месте, в неустановленное время вступил в сговор с неустановленными людьми», но саму эту «филькину грамоту» вам вручить никогда не забудут.
В то же время, изъятых при обысках документов в деле, возможно, не будет, а совершенно иные, неизвестно откуда взявшиеся, там окажутся, и факт подобного «документооборота» не вызовет на челе судейского чиновника ни тени озабоченности. «Законно и обоснованно» — эти слова, как американское «How do you do», давно потеряли первоначальный смысл.
Из Уголовного кодекса Система внимательна лишь к максимальным срокам наказания. Больше положенного (а «положено» по экономическим статьям «первоходу» до 22,5 лет, так как ст. 174 («отмывание») присоединяется к почти любой экономической статье и делает вас «особо опасным») не дадут.
Если кто-то думает, что уйти от уголовного наказания в РФ можно только потому, что не было события или состава преступления, этот кто-то — закоренелый идеалист.
Если в статье Уголовного кодекса написано «безвозмездно», а вы купили вещь за миллион и чувствуете себя спокойно, значит, вы плохо информированы. Эксперт (например, сотрудник института МВД или «внештатник» Генпрокуратуры) легко оценит вещь в миллион сто тысяч (или в девятьсот тысяч в зависимости от необходимости), и — внимание! — для уголовного суда ваш миллион будет «безвозмездно»!!! Это не шутка, а правоприменительная практика.
Если в статье Уголовного кодекса написано «против воли акционерного общества», а вы — единственный акционер и полагаете, что иной воли, кроме вашей, у акционерного общества быть не может, — наш «самый гуманный» суд поможет вам изменить ваше глубоко ошибочное представление. На самом деле воля вашей компании определяется не вами и не компанией, а прокурором.
Изменения, внесенные по инициативе президента Медведева в статьи УК о налоговых преступлениях, пока мало затронули интересы рейдерских банд. Они и до этого не очень любили эти статьи — сроки маленькие, «всего» шесть лет. А вот поправка в статью о преюдиции (запрет игнорировать ранее установленные судами фактические обстоятельства) вызвала у них всплеск бешеной ненависти и активный поиск способов проигнорировать новый закон. Под угрозой многомиллиардные взятки и откаты. Особенно с учетом достаточно независимой позиции, последнее время демонстрируемой руководством Высшего арбитражного суда.
Но пока это еще периферия драмы, тем более что и без приговора любой следователь легко обеспечит любого предпринимателя «хотя бы» полутора годами тюрьмы. Ведь те документы, которые вам выдали сами чиновники, в любой момент могут быть признаны незаконными (пример посёлка «Речник»), а если президент страны не вмешается лично, то перепродажа, например, вашего собственного дома может сделать вас «отмывателем». А значит — внимание! — согласно нашему гуманному закону, «особо опасным преступником» с перспективой 22 с половиной лет колонии строгого режима.
Вы что думали: снос дома и сопутствующий штраф — это жестоко? Да Юрий Михайлович Лужков гуманист из гуманистов по сравнению с любым из рейдеров в погонах.
Ну и наконец. Хотите по-настоящему? рассмешить суд? Сошлитесь на конституционный принцип — презумпцию невиновности. Наша судебная система из этого принципа не исходит. Потому, собственно, в последнее время участились нападки на институт суда присяжных.
Присяжные, как правило, неустраненные разумные сомнения толкуют, в соответствии с Конституцией, в пользу подсудимых, а недоказанность вины полагают равной невиновности.
Любой винтик Системы твердо убежден в обратном. Если невиновен — докажи это, причем сидя в тюрьме. И его убежденность каждодневно поддерживается судебной практикой — 0,8 % оправданий, чуть больше 20 % отмен оправдательных приговоров присяжных.
У судьи «нет оснований не доверять написанному человеком в погонах», а сказанное обычным гражданином есть «способ ухода от ответственности».
Очень интересно, что четкая убежденность большинства судей в вышесказанном коррелирует с правилами преступного мира, где слово «авторитета» гораздо весомее слова «мужика». Это — пережиток сословного общества, где слово дворянина ценилось куда выше слова простолюдина.
Судебно-полицейский конвейер ежегодно пожирает достоинство и судьбы сотен тысяч наших сограждан, попавших в тюрьмы, лишившихся родных и близких или «просто» потерявших свое имущество. Сюда же относятся судьбы действительных потерпевших, невыгодных Системе. Тот, кто попал в жернова, без потерь оттуда не выберется. Конвейер парализует страхом, уничтожает жизненную активность миллионов.
Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.
«Унижение, проникнув в нашу кровь, циркулирует там до самой смерти; мое причиняет мне страдания до сих пор». В своем новом романе Ян Муакс, обладатель Гонкуровской премии, премии Ренодо и других наград, обращается к беспрерывной тьме своего детства. Ныряя на глубину, погружаясь в самый ил, он по крупицам поднимает со дна на поверхность кошмарные истории, явно не желающие быть рассказанными. В двух частях романа, озаглавленных «Внутри» и «Снаружи», Ян Муакс рассматривает одни и те же годы детства и юности, от подготовительной группы детского сада до поступления в вуз, сквозь две противоположные призмы.
В сборнике представлены произведения выдающегося писателя Фридриха Горенштейна (1932–2002), посвященные Израилю и судьбе этого государства. Ранее не издававшиеся в России публицистические эссе и трактат-памфлет свидетельствуют о глубоком знании темы и блистательном даре Горенштейна-полемиста. Завершает книгу синопсис сценария «Еврейские истории, рассказанные в израильских ресторанах», в финале которого писатель с надеждой утверждает: «Был, есть и будет над крышей еврейского дома Божий посланец, Ангел-хранитель, тем более теперь не под чужой, а под своей, ближайшей, крышей будет играть музыка, слышен свободный смех…».
В повести рассматриваются проблемы современного общества, обусловленные потерей семейных ценностей. Постепенно материальная составляющая взяла верх над такими понятиями, как верность, любовь и забота. В течение полугода происходит череда событий, которая усиливает либо перестраивает жизненные позиции героев, позволяет наладить новую жизнь и сохранить семейные ценности.
События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.
Когда даже в самом прозаичном месте находится место любви, дружбе, соперничеству, ненависти… Если твой привычный мир разрушают, ты просто не можешь не пытаться все исправить.