Как выжить и провести время с пользой в тюрьме. Часть 2 - [3]

То, что транспортируется по таким дорогам, зависит от пропускной способности решёток (размеров отверстий в них). Чтобы противостоять такому движению, администрация использует несколько способов. Один из них — установка снаружи на окна металлических жалюзи («ресничек», «баяна»), с просветом не более 2 см. Такие реснички закрывают также и обзор, придавая и без того угрюмым камерам мрачный вид.

Второй вариант — щиты (они же намордники). Они представляют собой цельнометаллические щиты, иногда с небольшим количеством маленьких, около 1 см, отверстий, превышающие по размерам окно и крепящиеся напротив окна на расстоянии 10–15 см, пропуская, таким образом, немного воздуха. В Харькове на окнах верхних этажей, которые выходят на городскую улицу, установлены щиты из оргстекла. По требованиям Совета Европы и правозащитных организаций, такие устройства в большинстве постсоветских стран признаны незаконными, но, насколько я знаю, никто не спешит с этим считаться. Такие штуковины действительно значительно ухудшают циркуляцию воздуха (при многократной переполненности камер это особенно чувствуется) и освещённость, делая содержание в СИЗО сродни круглосуточной пытке. Давят они и на психику, закрывая солнце и небо, превращая камеры в каменные мешки.

Ещё одним средством борьбы с такой тюремной системой связи являются жестяные козырьки над окнами, препятствующие установке дорог по вертикали. Края козырьков делаются зазубренными, таким образом, чтобы грузы застревали и канатики перетирались.

Также для этого применяются решётки с очень мелкими ячейками («фарш») или сетка-рабица — как правило, дополнительное средство к ресничкам.

Арестантский народ со своей стороны, конечно, изобрёл множество противоядий этим мерам. На козырьки бросают тряпки. Реснички разгибают полосами или трубами, отломанными от шконарей, отбивают края стен и подоконников, чтобы расширить проход, и вплоть до того, что распиливают фарш или реснички. В том же Калининграде это была обычная практика.

Там между арестантами и администрацией существовала некая договорённость: если отверстие не превышает диаметра пластиковой полуторалитровой бутылки, то его вроде бы и не замечают. Меня поразил эпизод, когда на зиму вставляли оконные рамы. Сержант зашёл, посмотрел: «Так, где вы тут коней гоняете?». И показал плотнику-зеку: «форточку ставь с той стороны». Так он и сделал — форточка оказалась там, где была пропилена дыра в сетке-фарше и разогнуты реснички. Учитывая ужасную переполненность камер, администрация была вынуждена идти на уступки, лишь бы арестанты не жаловались и не бунтовали. Арестанты также дорожили достигнутым компромиссом и старались больше не наглеть.

Перепиливание и разгибание проходило по принципу «не пойман — не вор», т. е., если умудрились проделать дорогу, молодцы, пользуйтесь, если попались, — карцер. Периодически администрация пыталась эти ходы заваривать, но зеки с упорством муравья грызли решётки снова и снова, отстаивая свой кусочек свободы. Кусок ножовочного полотна («акулу») можно было получить по тем же дорогам от коллег-арестантов.

Рассказывали и о других способах — самому мне их видеть не пришлось — с помощью соли. Кстати соль в больших количествах в тюрьме по этой причине до сих пор считается предметом запрещённым и даётся в камеру только с разрешения оперчасти. Один из способов помогает сжать достаточно толстые полосы металла ресничек, образовав в одном месте больший проход. Для этого делается очень насыщенный раствор соли и в нем мочится полотенце. Затем плотно обвязывают им реснички. По мере высыхания полотенце стягивается и этой силы бывает достаточно, чтобы прогнуть полосы металла. При необходимости процедуру повторяют.

Ещё один способ использования соли: в насыщенном растворе вымачивается тоненький прочный канатик. После высыхания кристаллы соли превращают этот канатик в неплохое гибкое ножовочное полотно («струну»), наподобие того, которым пользуются сантехники и спецназовцы. В медицине оно носит название пилы Джильи и служит для трепанации черепа. Основа такого полотна в арестантском варианте, конечно, менее прочная и их надо постоянно менять, для чего их изготавливают в избытке. Оно вполне пригодно для перепиливания нетолстых прутов решётки-фарша. Если же возле места перепиливания установить свечку так, чтобы она постоянно грела металл, то такой пилой вполне можно перепилить и более толстые пруты. Для этого, конечно, нужно немало времени, но это как раз то, что есть у арестанта в избытке. Чтобы не допустить такого, в тюрьмах каждый день или раз в несколько дней проводят «простукивание» — контроллер с деревянным молотком на длинной ручке стучит по решёткам и шконарям, по звуку определяя возможные непрочности в конструкциях.

Канатные дороги бывают короткими (с соседними камерами вдоль стен) и длинными — с соседними корпусами. Чтобы установить дальнюю дорогу (как правило, это делается ночью, естественно), тоненькую лёгкую контрольку, изготовленную обычно из нитки полусинтетических носков или женских колгот (последнее, разумеется, в тюрьме большой дефицит). Если используют носки, то, распуская их, аккуратно отделяют синтетическую нить (лайкра, полиэстер) от хлопчатобумажной, и сплетают по спецтехнологии шнур почти неограниченной длины.