Как вырастить ребенка счастливым. Принцип преемственности - [55]

У екуана я научилась куда более утонченным способам общения с людьми, чем те, что я узнала в цивилизованном обществе. Их способ приветствия гостей показался мне необыкновенно здравым.

Впервые я наблюдала его, когда пришла в деревню екуана с двумя другими индейцами из далекого поселения. Тогда от меня не ожидали знания правильного поведения, поэтому один старик, живший в молодости среди венесуэльцев и немного говоривший по-испански, вышел и поприветствовал меня обычным венесуэльским похлопыванием по плечу и после короткого разговора показал мне, где повесить гамак.

С моими попутчиками обошлись совсем не так. В полном молчании они сели неподалеку под большой круглой крышей. Жители деревни ходили мимо навеса по своим обычным делам, но никто даже краем глаза не взглянул на гостей. Около полутора часов двое мужчин сидели неподвижно и молча, затем подошла женщина, не проронив ни слова, положила перед ними на землю пищу и удалилась. Мужчины принялись за еду не сразу, лишь через некоторое время они молча поели. Затем женщина пришла снова и забрала чашки. Прошло еще некоторое время.

Наконец один индеец подошел к гостям непринужденной походкой и встал, опершись на столб, поддерживающий крышу. Немного повременив, он мягко сказал несколько слов. Прошло около двух минут, прежде чем старший гость так же коротко ответил. И снова молчание. Когда они заговорили вновь, казалось, что их слова чудесным образом возникали из царящей тишины и исчезали. Никто не мешал спокойствию и достоинству путников. Беседа оживилась, и к навесу стали подходить новые люди. Какое-то время они слушали молча, а потом включались в разговор. Казалось, все они ощущали спокойствие двух гостей и заботились о его сохранении. Никто не перебивал друг друга; ни в одном голосе не звучало эмоционального напряжения. Беседующие оставались спокойными и уравновешенными.

Вскоре десяток мужчин дружно заливались смехом над рассказанными историями.

На закате у на веса у же собрались все мужчины деревни, а женщины принесли еду. Люди делились новостями и много смеялись. И жители деревни, и гости полностью адаптировались к обстановке безо всякой необходимости выказывать ложную радость или нервничать. Молчание не означало нежелание общаться, но лишь дало каждому путнику время полностью успокоиться и увериться в том, что у окружающих также царили мир и спокойствие.

Когда мужчины этой деревни отправлялись в дальние походы меняться товарами с другими индейцами, по их возвращении семьи и соплеменники встречали их точно так же: их на некоторое время оставляли в тишине для того, чтобы те вновь почувствовали ритм жизни в деревне; затем к ним спокойно подходили родственники и друзья без всякого давления или выражения бурных чувств.

Обычно все иностранцы или представители других рас и народов (и тем более примитивных народов) воспринимаются на одно лицо. Конечно же, это не так. Следование местным обычаям делает поведение членов общества схожим, но различия между индивидами в идеальном обществе – это не патологическое отклонение от нормы, а свободное выражение врожденных черт характера. В идеальном обществе не нужно бояться таких различий или пытаться их подавить.

Напротив, в цивилизованных обществах, в зависимости от степени отклонения от континуума, различия между людьми – во многом проявления всевозможных искажений личности, вызванных разного рода лишениями детского опыта, которые они испытали. Таким образом, различия между людьми часто носят антисоциальный характер, и общество становится склонным бояться их, а заодно и всех других проявлений отличия отдельных членов общества от принятых стандартов. В целом чем дальше культура ушла от континуума, тем больше будет давление на индивида, с тем чтобы заставить его во внешних проявлениях быть «как все» в обществе и в семье.

Однажды я с удивлением наблюдала, как одному екуана взбрело в голову вскарабкаться на вершину холма, у подножия которого находилась его деревня, и там битый час долбить в барабан и орать изо всех сил, пока он не удовлетворил эту свою потребность. Он чувствовал, что действует по личным мотивам, и сделал это безо всяких видимых опасений того, что о нем могут подумать соседи, хотя его поведение было необычным. Меня этот случай просто сразил наповал, так как я всегда придерживалась неписаного правила моего общества, в соответствии с которым «нормальные» люди подавляют в себе свои странные или «безумные» импульсы, с тем чтобы не вызывать к себе страх или недоверие.

Естественным следствием этого правила в нашей культуре является то, что самые известные и уважаемые члены нашего общества – кинозвезды, звезды эстрады, люди типа Уинстона Черчилля, Альберта Эйнштейна или Ганди – имеют привилегию одеваться и вести себя нетрадиционно, вызывающе и экстравагантно. Вряд ли они могли позволить себе такое поведение до того, как стали популярными, а значит, вне подозрения. Даже серьезные отклонения от нормы американской актрисы Джуди Гарланд шокировали публику гораздо меньше, чем если бы такими отклонениями страдал сосед по лестничной площадке. Она была признанной миллионами знаменитостью, поэтому можно было без страха принимать все, что она делает. Человеку не приходилось рассуждать и как-то расценивать ее поведение. Он просто принимал его, так же как и миллионы других людей.