Как Виктор Суворов сочинял историю - [164]

Отсюда мораль — трижды прав был Владимир Ильич, когда говорил, что Версальская система является пороховой бочкой, заложенной под Европу. Основной момент европейской геополитики, согласно этой системе, состоял в разделении европейских государств на страны-конвоиры и страны-конвоируемые. Первые делились на два пояса — страны Антанты (Франция и стоящая географически вне Европы, но теоретически готовая вмешаться Англия), и страны «Малой Антанты» — профранцузского военного союза (Чехословакия, Румыния, Югославия) с примыкавшими к ней Польшей, Литвой и Финляндией.[856] На карте видно, что все государства бывшего Тройственного союза зажаты между Антантой на Западе и «Малой Антантой» на Востоке. Особой ролью «Малой Антанты» являлась функция «санитарного кордона» против СССР. Так вот, именно эта система разделения народов на «чистых» и «нечистых» с посильным обиранием последних как деньгами, так и территорией, а также накачкой первых оружием и средствами и послужила катализатором волны антибуржуазных, а значит в той или иной мере прокоммунистических выступлений обираемых. Запад своей жадностью сам создал условия для возникновения революций у себя под боком, причем при таких демократических режимах, какие были в Веймарской Германии и Венгрии. А что Советская Россия этими революциями пользовалась — что же ей кусок-то мимо рта проносить? Тот же Запад этим никогда не страдал. К тому же и повод не в пример Западу благовидней.

Пункт 2 Товарищ Сталин и мировая революция

За все время предвоенного существования Советского государства отношение партии и правительства к вопросу «Мировой революции» было разным. Для коммунистов она была чем-то вроде второго пришествия Христа, которого с нетерпением ждут праведники, с ужасом — грешники, особо рьяные проповедники постоянно пророчат его не сегодня-завтра, а оно тем временем все откладывается и откладывается, и даже на горизонте не спешит помаячить. А тем временем загнивающий капитализм на Западе всё матереет и матереет, капитулянтские социал-демократии из правительств не вылезают, а неправильный пролетариат все не возмущается. Постепенно тезис о неизбежности мировой революции из непосредственного руководства к действию превращался сначала в жупел для еретиков-соглашателей, а потом и просто в замшелый валун, в числе прочих лежащий в основе здания марксизма-ленинизма, и вовсе не собирающийся оттуда выкатываться.

Во всяком случае, вопрос о том, отказался ли Сталин от воплощения в жизнь идеи мировой революции, на настоящий момент не имеет однозначного ответа. Как и всякий постулат ленинской теории, он, безусловно, состоял в арсенале товарища Сталина, однако это вовсе не говорит о том, что он принимался в качестве руководства к немедленному действию. Среди историков существуют различные точки зрения на этот вопрос. Однако, как нам кажется, более аргументирована позиция, согласно которой от немедленного претворения в жизнь мировой революции Сталин отказался. Об этом, на наш взгляд, говорит вся предвоенная политика Советского Союза с 1923 года, когда была предпринята неудачная попытка провести революцию в Веймарской Германии. Впрочем, тогда Сталин еще не играл лидирующей роли в советском правительстве. А с 1923 года советская политика в области экспорта революции стала гораздо осторожнее. Более того, с 1926–1927 годов, когда СССР потерпел сразу несколько поражений на международной арене, идея экспорта революции через непосредственное вмешательство в дела других стран отошла на второй план. В числе повлиявших на такой поворот событий были:

1. Неудача с Англией. Советская помощь участникам всебританской забастовки 1926 года обернулась грандиозным скандалом, когда СССР поймали на грубом вмешательстве во внутренние дела англичан.

2. Измена Чан Кайши, который в 1927 году, несмотря на всестороннюю помощь СССР (оружие, советники, деньги) в деле объединения Китая силами Народно-Революционной Армии, предпочел покровительство англичан, озабоченных ростом влияния СССР в Китае, и некоторое количество их фунтов стерлингов, похоронив надежды на расшатывание колониальной системы посредством назревающей революции в Поднебесной.

Надежды еще оставались: на пленуме ЦК ВКП(б) в июле 1927 года Сталин заявил, что схватка с империалистами неизбежна в ближайшие годы:

«Отсюда задача: оттянуть войну против СССР либо до момента вызревания революции на Западе, либо до момента, когда империализм получит более мощные удары со стороны колониальных стран (Китая и Индии)».

И приблизительно с 1927 года Сталин начинает ориентироваться скорее не на вмешательство посредством Коминтерна в дела других государств, а на так называемую «позицию третьего радующегося» (двое дерутся, третий — радуется).

В том же 1927 году, анализируя международную обстановку, товарищ Сталин произнес буквально следующее:

«Отсюда задача — учесть противоречия в лагере империалистов, оттянуть войну, откупившись от империалистов, и принять все меры по сохранению мирных отношений».[857]

Эта мысль позже неоднократно повторялась им в разном контексте, например в своей «знаменитой» «гиперсекретной» речи на «сверхтайном» заседании Политбюро 19 августа 1939 года. Это говорит о том, что товарищ Сталин пытался в будущей войне занять позицию «третьего радующегося», что в мировых войнах двадцатого века удавалось только США. Отсюда вывод — в планы товарища Сталина не входило активное участие в войне, когда все классы сплачиваются вокруг национального правительства. А вот после войны, на руинах, когда бедствия народов обостряются победителем до предела,