Как в первый раз - [7]

Нежданная встреча, как видно, потрясла и его. Нет сомнений, Дана — последний человек, с которым он ожидал или хотел столкнуться. На затвердевшем лице его резко обозначились скулы. Глаза на миг вспыхнули огнем, но тут же, сощурившись, окинули ее с ног до головы холодным непроницаемым взглядом, от которого Дане захотелось закричать.

Всего несколько ночей назад, лежа в постели без сна, она вспоминала их давнюю близость. Самозабвенное наслаждение, испытанное с незнакомцем в маске, вдруг наполнило ее смущением и стыдом. Воспоминания о карнавальном безумстве были еще слишком свежи: под холодным взглядом былого возлюбленного Дана чувствовала себя так, словно предала свою первую и единственную любовь.

— Что же, Дана? — заговорил он наконец. — Войдешь или подождешь другого лифта?

— Я… я думала, ты выходишь.

— Нет. — Резко очерченные губы его изогнулись в иронической усмешке. — Поднимаюсь.

Но Дана не могла сдвинуться с места. Старые воспоминания обрели утерянную четкость, и каждое из них отдавалось в душе острой болью. Дорогой костюм Кейна ясно показывал, что предсказания отца Даны не сбылись — бывший мальчишка-садовник сумел занять в мире достойное место. Но кто же он теперь и чем занимается?

Тем временем двери лифта начали съезжаться. Кейн придержал их рукой.

— Ну? — поторопил он Дану, вызывающе сверкнув темно-карими глазами.

Гордость заставила ее шагнуть вперед.

— Мне тоже наверх, — ответила она и смело вошла в кабину.

Она больше не папина дочка — она взрослая, самостоятельная женщина, вот-вот станет владелицей собственного дела, и Кейну ее не запутать!

Двери с шипением закрылись. Теперь Дана находилась с Кейном наедине в ужасающе тесной кабине. Оставалось только надеяться, что лифт оправдает звание экспресса и домчит ее на нужный этаж с космической скоростью. Потому что больше минуты рядом со своей потерянной любовью она не вынесет.

— Какой этаж? — спросил он.

— Восемнадцатый, — ответила она. Кейн стоял ближе к панели, и Дана не хотела тянуться туда из опасения случайно до него дотронуться. — Спасибо.

— Прекрасно выглядишь, Дана, — заметил он, когда кабина пришла в движение.

Она искоса бросила на него быстрый взгляд.

— Ты тоже.

— Вернулась к отцу?

— Нет, теперь я живу одна. Как твоя мать? — нанесла она ответный удар.

В свое время мать Кейна ненавидела Дану не меньше, чем отец Даны — Кейна, хотя неприязнь миссис Уильямс проявлялась по-другому.

— Не слишком хорошо. Болеет.

И, должно быть, вовсю пользуется своей болезнью! — с горечью подумала Дана. Глэдис Уильямс умела управлять людьми — особенно сыном. Интересно, как жена Кейна ладит со свекровью?

— А как поживает твоя жена?

На этот вежливый вопрос не последовало немедленного ответа. Молчание затягивалось: оно обретало плоть и вес, тяжко давило на плечи, заставляя вспомнить о череде неразрешенных споров, ошибок и слабостей, которые когда-то не дали им с Кейном соединить свои судьбы.

Дана стиснула зубы, загоняя непрошеные воспоминания на дно памяти, где им и место. Однако незваные гости не желали уходить. Снова и снова с издевательским смехом они напоминали ей, как, не выдержав давления отца, она сбежала в Англию в тот самый миг, когда возлюбленному нужнее всего была ее помощь… как несколько лет спустя Кейн отправился за ней, но ее не застал… как оставил письмо, которое, увы, попало к ней слишком поздно… наконец, как она, обольщенная лживой надеждой, бросилась набирать его номер — лишь для того, чтобы услышать в трубке голос его жены и погрузиться в бездну отчаяния.

Можно ли вообразить более жестокую насмешку судьбы?

Он ждал ее пять лет… и не смог подождать еще каких-нибудь полгода!

Впрочем, едва ли можно его винить. Быть может, она сама, распаленная фантазиями, прочла в письме то, чего там не было. Может быть, Кейн и не звал ее назад — просто хотел раз навсегда покончить с прошлым. В конце концов, она его бросила, а не наоборот…

Кейн Уильямс не принадлежал ей.

И никогда принадлежать не будет.

— Два года назад моя жена умерла.

Это сухое, почти деловое сообщение поразило Дану, словно удар молнии; когда же она вновь обрела способность мыслить и чувствовать, душу ее заполнило всепоглощающее, не объяснимое словами ощущение потери.

Она не замечала, что лифт остановился.

Не видела распахнутых дверей.

Голос Кейна вывел ее из забытья.

— Восемнадцатый этаж.

— Ой! Извини! — пробормотала Дана и выбежала из лифта, забыв даже попрощаться.

Один конец коридора оканчивался тупиком, другой — стеклянной дверью. Ноги автоматически понесли ее к дверям. Не сразу Дана осознала, что Кейн вышел за ней следом, а когда осознала, то почти испуганно обернулась к нему.

— Я тоже здесь выхожу, — объяснил он, смерив ее почти презрительным взглядом. — У тебя назначена встреча?

— Да, с Дэниелом Леггетом. — Зачем я отвечаю? Какое ему до этого дело? — А у тебя?

Он покачал головой и открыл перед ней стеклянную дверь.

— Я здесь работаю, — спокойно ответил Кейн.

И снова у Даны подкосились ноги, и изумление заставило прирасти к месту. Что делать в инвестиционной компании врачу-хирургу?

— Работаешь… — повторила Дана как попугай.

— Я — один из партнеров, — объяснил Кейн, склонившись к ней. — Нас трое: Купер, Уильямс и Леггет.