Как в кино - [3]

Она не могла отвести от него глаз. Она не могла ответить.

— Милая?

Странно, как всего одно слово, сказанное с нужной интонацией, все может изменить.

Она взглянула на него, снова ощутив то самое беспокойство где-то глубоко внутри, и ее подбородок словно поднялся сам собой.

Его руки обвили ее талию.

— Все будет нормально, — сказал он, а потом медленно, очень медленно, так, чтобы у нее была тысяча возможностей отвернуться, он опустил голову.

Но она не отвернулась.

Губы у него были теплые, упругие, но не слишком навязчивые, нежные. Он на миллиметр поднял голову и стал искать ее глаза своими зелеными глазами:

— Видишь?

Дэни опять ничего не сказала, только тихонько вздохнула и снова приподняла подбородок ему навстречу.

И тогда эти сильные руки у нее на талии подняли ее так, что ее ноги не касались пола. На автомате она выставила руки вперед — не для того, чтобы его ударить, а чтобы удержать равновесие. Ее пальцы нащупали хлопок рубашки, вжались в его крепкие мышцы. Жар его тела обжигал ее сквозь рубашку. Она растопырила пальцы — ух ты, какие же широкие у него плечи. Слышала она одно только дыхание — короткое и частое.

Пока Алекс ее поднимал, они не сводили глаз друг с друга. Он прижал ее спиной к стене так, что она скользнула по ней вверх, пока ее глаза не оказались почти вровень с его. На этот раз, поцеловав ее, он не стал отрываться от ее губ, медленно и дразняще поводя по ним ртом. Глаза у нее закрылись, пока он снова и снова ласкал ее губы. А потом Дэни сделала движение ему навстречу — мягко открываясь и в то же время в поисках чего-то большего. И он дал ей это большее, его язык ворвался ей в рот и сплелся с ее языком. Как будто ей довелось испытать все свои любимые ощущения одновременно — жар летнего дня, свежесть морского бриза и еще то чувство, когда ныряешь в глубокую теплую воду. Только это было намного лучше. Все ощущения в одном. И все это абсолютно реально.

Ее ладони скользнули по его предплечьям, с удивлением обнаруживая его силу и тепло, мощь его широкой спины. Она подняла руку и провела ей по его волосам. Коротким, темным, удивительно густым. Дэни передвинула руку ему на шею сзади — такая теплая. Потом обеими руками обхватила его лицо, и поцелуи снова изменились — стали глубже, более жадными, лихорадочными. Теперь каждой клеточкой своего тела она хотела ощущать плотно прижатую к ней каждую клеточку его тела. Она хотела, чтобы его тело было на ней, под ней, вокруг нее, везде. Но она не могла оторвать губ от его рта. Дэни было плевать, что его руки так крепко сжимали ее талию, что у нее потом будут синяки. Она просто не хотела, чтобы это головокружительное чувство закончилось. Словно приподнялась какая-то завеса и обнажилась бесконечная жажда, о которой она даже не подозревала. Жажда быть ближе.

И его жажда, похоже, была не слабее ее. Он покрывал ее лицо и шею быстрыми страстными поцелуями, а потом их губы снова встретились, и они смогли постигать глубины друг друга в очень долгом сладострастном поцелуе.

Алекс оторвал ее от стены, крепко прижимая ее к себе, быстро передвинул одну руку ей под ягодицы, поддерживая ее, чтобы она не упала. Дэни инстинктивно обвила ногами его талию. И ахнула от того, как это оказалось приятно. Он был большой, сильный и невероятно твердый. Самый основной из всех ее инстинктов кричал в голос, требуя удовлетворения. Чуть не лопаясь от желания дотронуться до его кожи, Дэни еще крепче прижалась губами к его губам, пальцами мучительно сражаясь с его неподатливой рубашкой.

Но потом она вдруг осознала, что он покачнулся, слегка ее подтолкнул, отдаляя от себя и опуская вниз до тех пор, пока она ногами не достала до пола. И тут пол вдруг резко дернулся.

О нет, ну точно, они же в лифте. Дэни заставила себя отвести от него взгляд. Она посмотрела на освещенные кнопки этажей, на дверь. Наконец лифт снова пришел в движение, поехал вниз. И теперь его двери открывались.

— Я… — Шанс сказать то, что он сказать собирался, ему так и не представился. Там были люди — банкиры и пара ремонтников, — хором скандирующие его имя:

— Алекс!

Дэни умела пользоваться представившейся ей возможностью на все сто. Может, ноги у нее и не самые длинные на свете, зато она могла очень быстро ими двигать. И хоть она и задыхалась, зато в крови у нее была сейчас масса адреналина. Ее высокие каблуки застучали по полу. Оказавшись у больших стеклянных дверей, она оглянулась. Алекс все еще разговаривал со столпившимися у лифта людьми. Он хмурился, на лице его не было ни следа улыбки. И он часто поднимал глаза, чтобы отследить ее передвижения. Его взгляд горел огнем, рвущимся за ней следом. Она ускорила шаг, достала свой мобильник из сумочки, которая непонятным образом все еще висела у нее на плече. Она позвонит в агентство. Найдет другую работу. Целоваться с начальником непозволительно. Но бежала она сейчас так быстро не потому, что нарушила это неписаное правило. Ее гнал страх перед той бездонной жаждой, которую он в ней открыл.

Алекс поднял чашку и отхлебнул — фу! Хоть он и сидит растянувшись в большом удобном кресле в холле первого класса, а кофе все равно никуда не годится, как это всегда бывает в аэропортах. Он взглянул на свой ноутбук на столе. Заставка мелькала на экране уже добрых двадцать минут, скрывая отчет, который он давно должен бы уже закончить. Но сосредоточиться было просто невозможно, когда у той, на кого он все время мысленно отвлекается, такая фигура. Он должен работать.