Как ты себя ведешь - [11]

Внимание! Если этот текст вызывает у вас сильную неприязнь и протест, а в семейной жизни вы болезненно переносите, когда близкие что-то делают за закрытой дверью или вы не знаете точно, где они и чем занимаются, если вы испытываете постоянное желание проверять ящики стола ребенка, его карманы, читать смс-сообщения в его телефоне, возможно, вам трудно принимать саму идею границ. Это может серьезно осложнить жизнь и даже разрушить отношения. Проконсультируйтесь с психологом!

Конечно, вопрос о территории не всегда простой. Вот, например, ребенок собрался на улицу без шапки, а он легко простужается. Казалось бы, его территория, но если заболеет — это вам придется брать больничный, извиняться на работе и тратить деньги на лекарства.

Безопасность — вообще больной вопрос. Конечно, здраво рассуждая, парень 18 лет может сам решать, когда ему возвращаться домой. Но вы-то волнуетесь! И заснуть не можете, пока он не вернется — время нынче какое! А вам вставать в семь, собирать в школу и детский сад младших. Чья территория?

Или школа. С одной стороны, его территория, его образование, его будущее. Но краснеть на родительском собрании-то вам! И дневник подписывать, и к директору, если что, ходить. Тут мы упираемся еще в одну очень важную проблему, не обсудив которой, нельзя говорить об изменении трудного поведения. Потому что нельзя делать вид, что родитель с ребенком выясняет отношения и договаривается один на один. Увы, это не так. Сплошь и рядом в ситуации присутствует третий.

Шаг третий Третий — лишний!

Кто это — третий? Прежде всего — социум, окружение. Соседи, учителя, органы опеки. Каждый, кто смотрит со стороны на процесс и результат воспитания и судит, судит, судит. Иногда по душевной склонности, иногда по служебной обязанности.

Так устроена наша жизнь, что воспитание детей считается «общим делом». Частично это особенность национальной культуры — скажем, иностранцев шокирует, что в России незнакомые люди могут подойти к маме, гуляющей с ребенком, и сделать ей выговор за то, что он слишком легко одет. Частично — наследие советского времени, когда дети считались собственностью государства, а не своих родителей. Сказывается и последняя тенденция все большего вмешательства государства в частную жизнь семей, которая имеет общемировой характер. Это оборотная сторона системы социальной помощи и поддержки.

Все это не может не отражаться на отношениях родителей и детей. Родитель, постоянно находящийся «под колпаком», чувствует себя скованно, неуверенно. Особенно это касается приемных родителей — ведь для них кроме неофициального контроля социума существует еще и вполне официальный контроль со стороны органов опеки, которые оценивают работу приемных родителей по множеству формальных оснований (чистота одежды ребенка, своевременное посещение врачей, успехи в школе) и при этом часто не обращают внимания ни на характер отношений с ребенком, ни на привязанность, ни на те изменения в эмоциональном состоянии ребенка, которых удалось добиться новой семье. Это тяжело, несправедливо, обидно.

Семья получает ребенка, серьезно пострадавшего в результате жизни в неблагополучной семье и в учреждении, и уже со второго дня устройства от нее ждут «результатов» и меряют ребенка меркой обычных семейных детей. А он может при приближении любого взрослого кричать: «Не надо меня бить!», хотя его никто и пальцем не трогал. Или из-за аутоагрессии по сто раз в день обжигаться, ударяться и резаться. Или прятать куски еды под подушку (в карманы школьной формы). Или не спать ночами, кричать и раскачиваться. А социум в лице соседей, учителей, проверяющих из опеки требует, чтобы с ребенком все было хорошо и немедленно. Чтобы он был без синяков, чистый и соблюдал режим дня. И если что не так — вы плохие родители.

Ситуация 1. Оксана — приемная мама троих детей, двух мальчиков и девочки, уже девушки. Старшая дочь учится на мастера нейл-арта (художественного маникюра). И тренируется на маме — на ком же еще. Почти каждый день по вечерам Оксана предоставляет ей в распоряжение свои ногти. Оксана пришла поговорить с директором школы о проблемах своих мальчиков. Пришла она не по первому вызову, в прошлый раз не смогла отпроситься с работы. На следующий день директор позвонила в опеку и возмущенно сказала, что у Оксаны нет времени в школу прийти, а вот ходить по салонам красоты и делать «навороченные ногти» у нее время есть.

Ситуация 2. Шестилетняя Полина попала в приемную семью вскоре после изъятия из кровной. Там девочку плохо кормили, у нее почти не было одежды, мама пила, но дочку по-своему любила, не обижала, и Полина была очень к ней привязана. Когда девочку забирали, она плакала и потом еще долго горевала. Но сейчас уже успокоилась, привязалась к приемным родителям, повеселела.

Через полгода жизни Полины в семье к ним пришла с проверкой та самая сотрудница опеки, которая проводила изъятие. Она ласково поздоровалась с девочкой, спросила, как дела, но Полина грубо толкнула ее, прокричала «Уходи!», убежала и спряталась. Сотрудница опеки была шокирована и строго выговорила приемным родителям за то, что они за полгода не научили ребенка элементарной вежливости.