Как стать злодеем - [28]

26 АПРЕЛЯ 2050 ГОДА. Да, отец ничего не забыл.

Оставшуюся часть вчерашнего дня он не заглядывал в мою комнату — видно, был занят в лаборатории. А сегодня утром вошла мать и сказала, что отец вот-вот явится.

— Прошу тебя, Генри, выслушай, что он тебе скажет и ни в коем случае не перечь ему, — предупредила она напоследок и покинула спальню.

Через минут пять дверь отворилась и на пороге появился отец. Вид у него был очень серьёзный: наверно, всё утро обдумывал, что мне сказать.

— Генри…

— Я знаю о чём ты пришёл говорить, — перебил я его. — Мы обсуждали это не один раз, но мой ответ — нет, я не брошу свою затею. Я обязательно обрету сверхспособность и стану героем. И никому меня не переубедить.

Этого оказалось достаточно, чтобы вывести отца из себя. На виске у него запульсировала жилка, а глаза мгновенно налились кровью.

— Повтори-ка, что ты сказал! — злобно проскрипел он сквозь зубы.

Честно сказать, я немного опешил, видя, как отец сжал пальцы в кулаки, но всё же выполнил приказ. И, наверное, зря я это сделал, потому что после вновь озвученных мною слов отец подбежал к кровати, схватил меня за ворот пижамы и, стащив на пол, ударил по лицу.

— Твёрдо решил стать героем, да?! И значит, никто и ничто тебя не переубедит, да?! — взревел он.

— Кажется, ты мне нос сломал, — сказал я, почувствовав, как из ноздрей побежала тёплая струйка крови, а на губах появился её приторный вкус. — Теоретически после этого у меня появится сверхобоняние. — И я захохотал.

Мой смех лишь раздраконил отца пуще прежнего.

— Не мели ерунды, всё в порядке с твоим носом! — выкрикнул он и швырнул меня через кровать.

Я приземлился на спину. Присев, я начал отползать назад, подальше от наступающего отца, но сам себя загнал в угол. Я приготовился к самому худшему и, сжавшись от страха, спрятал лицо в коленях. К моему удивлению, град ударов, которого я ожидал, не последовал. Тогда я поднял голову и посмотрел на отца: тот остановился в двух шагах от меня и, закрыв глаза, пальцами обеих рук массировал лоб. Мне сразу стало ясно, что его накрыл приступ мигрени. С минуту он продолжал массаж, потом открыл глаза и, тяжело вздохнув, произнёс:

— Это всё твоя вина, Генри. Доволен? Вывел-таки меня из себя. Не двигайся! Мы ещё не закончили.

Я сжался ещё сильнее, но тут отец схватил меня за волосы и потащил к стулу. Слёзы выступили на моих глазах.

— Сядь! — рявкнул он. — И теперь послушай-ка меня. Что ты себе позволяешь? Возомнил себя героем! А ты подумал, какой опасности подвергаешь нашу семью?

— Я подвергаю опасности только себя, — ответил я и вытер рукавом слёзы, — но она того стоит. Это единственный путь обрести…

— Ошибаешься! — перебил меня отец. — Если кто-то из злодеев узнает… Если до Министерства зла дойдёт информация о твоих выкрутасах, то плакал по нам Изолятор совести. Я и твоя мать, не сомневаюсь, пройдём его, но тебя, боюсь, разорвёт на куски. Но мало того, несмываемое пятно позора ляжет на наш род, чего я точно не могу допустить. — Он снова схватился за голову: видимо, головная боль усиливалась, но он твёрдо решил высказаться до конца. — А позавчера… Зачем ты нырнул в озеро? Надеялся обрести сверхспособность? Что на этот раз: фазирование? телепатия? амфибицизм?

— Телепортация, — прошептал я, но, кажется, отец не услышал, так как продолжал дальше.

— Да, я увидел тебя в тот день из окна своей спальни. Повезло, что тот рыбак спас тебя; сам я ни за что не успел бы. И клянусь, это был последний раз, когда ты покинул дом без моего ведома.

— Что случилось с рыбаком?

— О нём не беспокойся.

— Вы убили его, да?

— Я сказал, не беспокойся о нём.

— Как убили и Питера Уолфри, когда мы только переехали в этот особняк, да?

— Да, чёрт возьми, убили! — заорал отец. — Генри, ты заставляешь меня нервничать.

— Но он спас меня!

— И что с того? Он видел, как ты прыгнул в озеро с камнем. Теперь подумай, какие слухи он мог пустить по Лэйкхиллу. А Уолфри сам виноват, всё ходил вокруг да около, пытаясь разнюхать, что за люди поселились в старом особняке. И когда он перелез через ограду, моё терпение лопнуло. Его сгубило собственное любопытство.

Отец глядел на меня в упор, но я молчал. Мой внутренний голос говорил мне, что с одной стороны отец прав, а с другой — нет.

— Раньше тебе нравилось зло, но с тех пор, как мы переехали в Лэйкхилл, тебя словно подменили, — говорил он. — Так ответь мне, Генри, что с тобой произошло? Что?

— Не знаю, — тихо произнёс я.

— Зато я знаю, что теперь ты будешь находиться под моим чутким контролем. Я загружу твой мозг работой как никогда раньше, чтобы ты ни на минуту не смел отвлечься на мысли о геройстве. Ты меня понял, Генри?

Я смиренно кивнул.

Прежде, чем выйти, отец добавил:

— Я скажу матери, чтобы она тебя осмотрела. Что-то я, правда, погорячился… Увидимся за обедом.

30 МАЯ 2050 ГОДА. Уже месяц отец не даёт мне покоя. Каждое утро он будит меня в семь часов утра и мы, не завтракавши, идём в его лабораторию, где он преподаёт мне генную инженерию растений. После обеда он отправляет меня в оранжерею в правом крыле особняка, где я слежу за растениями: делаю замеры, проверяю уровень кислотности почвы и так далее. А после за меня принимается мать и обучает всему, что знает сама.