Как стать волшебником - [26]

Торстур запросто ел из мисочки и на полу, но ему хотелось покрасоваться, и он ответил, что они не какие-то там коты, а пушистые помощники самого Кверхногого волшебника. И потому ВСЕГДА едят за столом. Насчет всегда Торстур, конечно, врал. И при этом даже не краснел. Но, как известно, коты вообще не краснеют, даже когда врут. И пока пушистые ели, и Янеш на них глядя, тоже приложился к плюшечкам, Яся не замолкала.

Каких только вопросов не задавала эта рыжая! И правда ли, что есть книги, или это все выдумки, и легко ли научиться писать и читать. И еще сотни и тысячи вопросов. Хорошо, что Янеш ничего не слышал, а то Яся, наверное, ему разонравилась бы. А пока он с удовольствием объедался плюшками и любовался Ясиным курносым носом в конопушках, сияющими глазищами, какого-то прозрачно-зеленого цвета, ее ловкими сноровистыми движениями.

Но всему приходит конец. Идиллию оборвал зашедший чиновник, который что-то сказал. Янеш посадил на плечо Мусьму. Кошке это не понравилось — она не доела и не умылась. Но тем не менее, она коснулась мордочкой его головы.

— Повторите еще раз, — попросил Янеш чиновника и тот час услышал: — Нам пора идти. Правителей нельзя заставлять долго ждать, даже таких добрых и покладистых, как наш Ушан III.

— Пусть пушистые доедят, это быстро, — сказал в ответ Янеш, — минут через десять мы пойдем.

Чиновник удивился, что его так легко поняли, но он был очень воспитанный. Поэтому он только кивнул и, ничего не сказав, вышел.

Не прошло и десяти минут, как Янеш и чиновники распрощались с радушными хозяевами и рыжей Ясей, вышли на улицу и направились ко дворцу.

Сытая и чистенькая Мусьма восседала на правом плече, Торстур важно вышагивал рядом. Чиновники вновь приосанились и вид имели надутый, важный и очень деловой, что, впрочем, было свойственно чиновникам всех миров.

Вечерело. Жители города Созвучие все так же продолжали петь. Если их дневные песни были веселы, вселяли бодрость и поднимали настроение, то вечерние песни звучали более плавно и напевно. Наверно, они помогали лучше расслабиться, отдохнуть после дневной работы уставшим рукам и ногам. Кое-где слышались колыбельные, которые мамы напевали своим младенцам, укладывая их спать.

Когда наша процессия добралась до дворца, уже почти совсем стемнело. Во всех залах горели свечи, звучала красивая, торжественно-спокойная музыка. Чувствовалась атмосфера праздника. Янешу все это живо напоминало прошлое Рождество. Не хватало только запахов елки и мандаринов. Мусьма касалась Янеша своей головой, и он слышал все, правда не своими, а кошачьими ушами.

Правитель Ушан III был высоким, худым и очень ушастым. Уши у него были крупные, вытянутые в длину и слегка оттопырены. Он улыбнулся и поздоровался с вошедшими первым.

— Оставим церемонии, — добавил Правитель, — сегодня вечером вы все мои гости. По законам гостеприимства я должен предложить вам послушать пение лучших певцов королевства, но до меня уже донеслись отзвуки твоей, Янеш, странности. Ты на самом деле ничего не слышишь?

— На самом деле я слышу, — ответил чуть смущенный Янеш, — но для спасения вашего мира со мною что-то происходит в ваших странах. У глядачей я ничего не видел, здесь — ничего не слышу. Таковы условия, — и он пожал плечами.

— Как это наверно тяжело — ничего не слышать? — сказал Ушан III.

Янеш повернулся к Правителю и до него долетел тяжелый запах жженой ткани.

— Я, конечно, не слышу. Но зато вижу и чую. И мой нос говорит мне, что где-то рядом что-то горит.

Чиновники и Ушан на мгновение замерли, прислушиваясь. А потом все, как по команде, кинулись к висевшему на стене ковру, рядом с троном. И вовремя! Ковер вдруг заполыхал ярким пламенем. Поднялась суматоха. Кто-то тащил ведра с водой, кто-то срывал злосчастный ковер на пол и топтал ногами. Натертый мастикой паркет тоже задымился, и стало трудно дышать. Ушан подскочил к Янешу, схватил его за руку, и они быстро покинули горящую залу.

— Не волнуйся, — сказал Ушан, — его быстро потушат. И добавил, как бы про себя, — вот что может быть из-за одной упавшей свечи.

— А я люблю свечи, — отозвался Янеш, — Это так красиво. Только у нас дома их редко зажигают.

— Вы что же, в темноте сидите? — удивился Ушан.

— Нет, — засмеялся Янеш, — у нас электричество. Лампочки повсюду горят.

Ушан с сомнением покачал головой. Видно, про электричество здесь, тоже ничего не слыхали.

— В ваших странах есть много волшебного. — сказал он. — но давай начнем с чтения и писания.

— Давайте, — согласился Янеш.

— Надеюсь, ты погостишь у нас, пока мы не научимся?

Янеш задумался. Сам он научился читать давно, и какое это займет время, понять было сложно.

— Я не смогу у вас остаться надолго. Но читать — это не сложно. Главное выучить буквы.

— А сколько их? — спросил Ушан.

— Всего тридцать три, — успокоил его Янеш.

Правитель задумался. Букв было много. И если хотя бы одну забудешь — спросить будет не у кого.

Мусьма, сидящая на плече у Янеша, выразительно, во всю пасть зевнула. Торстур давно уже спал в соседнем кресле, и лапы его подрагивали во сне. Кошке уже надоели все эти разговоры, дым, суета и вообще, плечо у Янеша было щуплое и неудобное.