Как стать сюнди - [11]

Шрифт
Интервал

Итак, если говорить о темах под общим лозунгом «Китай — лучшая страна в мире», то здесь основной сюжет — и самый главный для китайца — это еда. Даже англичане, прожившие в Китае достаточно долгое время, перестают говорить о королеве, погоде и спорте и начинают обсуждать еду — кто в каком ресторане был и что ел. А уж с китайцем о китайской еде можно и нужно беседовать часами, если не неделями. При этом необходимо помнить, что в самом Китае понятия китайской кухни не существует. Ну, для лаоваев (в ироническом смысле) — может быть, но вы-то должны стать своим. Поэтому обязаны понимать, что китайцы абсолютно четко различают, например, дунбэйскую (северо-восточную) и уйгурскую (северо-западную) традиции, а также еще восемь основных, классических видов кухни различных регионов Китая. И они действительно не похожи одна на другую. Да, конечно, с нашей точки зрения и Чанша, и Чэнду начинаются на «ч» и находятся в Китае; соответственно и хунаньская, и сычуаньская кухни безоговорочно являются китайскими. Тем более что обе они настолько острые, что даже если глаза с непривычки не вылезут, но первый опыт знакомства с блюдами этих регионов запоминается надолго, однозначно. Однако для китайцев эти две кухни принципиально разные. Они даже разные по значению слова используют, чтобы их остроту характеризовать. Ну, как если бы мы сказали: одна просто «жгучая», а другая — «ядреная». Если же углубляться в тематику китайской еды дальше, то можно докопаться до того, что в каждой деревне — своя уникальная кухня. Которая совершенно не похожа на пищу всего остального Китая. Правда-правда! Вот, к примеру, город Шанхай состоит из двух больших половинок: Пудун и Пуси. Отличаются они лишь тем, что находятся по разные стороны реки Хуанпу. Ну и небоскребов в Пудуне чуть побольше. Так вот, я своими глазами видел рекламу ресторана пудунской кухни. Которая как бы совсем не то, что шанхайская. При этом находясь в том же Шанхае. Пробовать пудунскую кухню — не пробовал, врать не буду, поэтому не могу сказать, насколько сильно она отличается от общешанхайской и отличается ли вообще, но факт наличия такого ресторана ответственно подтверждаю. Это как если бы вечером где-нибудь в Химках вы с друзьями сидели и выбирали, в ресторан какой кухни вы хотите сходить сегодня: кремлевской, лефортовской или басманной. И в конечном итоге решили остановиться на своей родной, химкинской.

Поначалу, конечно же, разрешается перед лицом своего партнера хвалить просто китайскую еду в целом. Вы лаовай, вам простительно. Особенно если вы первый или второй раз в стране. Заодно попросите будущего сюнди познакомить вас с разными кухнями Китая. Поверьте, невозможно доставить китайцу большего удовольствия. Здешние жители в массе своей очень хлебосольны. А с учетом того, что ресторанчиков всякого рода и на любой вкус даже в самом далеком захолустье существует огромное количество и стоит все это великолепие сущие копейки, особенно если с Москвой и Питером сравнивать, то вас ждет незабываемый тур по гастрономическому раю. Главное, постарайтесь все-таки запомнить хотя бы один ресторан и кухню, на которой он специализируется. И если вы в следующий приезд скажете своему китайскому коллеге в ответ на предложение пообедать: «А вот помнишь, в прошлый раз мы были в замечательном юньнаньском ресторанчике на берегу озера, с бамбуковыми столиками? Там еще острые жареные поросячьи хвостики подавали, с плодами лотоса?» — вот тогда-то ваш рейтинг в его глазах резко вырастет. Потому что он скажет себе: ага, а ведь этот лаовай не безнадежен, его вполне можно цивилизовать! А там, глядишь, и сюнди станет…

Как вариант можно упомянуть хуншаожоу — это очень нежная свинина, приготовленная в горшочке; блюдо хунаньской кухни. Считается, что оно было любимым кушаньем Мао Цзэдуна: Великий Кормчий съедал хотя бы кусочек во время каждого приема пищи. Все китайцы знают эту историю и оценят вашу осведомленность весьма благосклонно.

Вторая незыблемая тема для беседы с китайцем — здоровье. Точнее, здоровый образ жизни по здешним правилам и традиционная китайская медицина.

Повседневная жизнь среднего китайца — а таких в стране, как вы понимаете, подавляющее большинство — подчинена заботам о здоровье. Даже не столько собственно о здоровье, сколько о здоровом образе жизни. Причем, с точки зрения китайца, его правила существенно отличаются от европейских. Многие говорят: китайцы некультурные, они плюются, мужчины часто справляют на улице малую нужду среди бела дня, а иногда — страшно сказать! — пускают газы в общественном месте. Это — не бескультурье. Это просто такая культура. Древняя культура заботы о своем теле, которая гласит: вредные газы и жидкости необходимо удалять из организма как можно быстрее. Как говорил один мой студенческий друг — вполне себе русский, кстати, — который тоже не чурался подобных естественных отправлений организма в обществе: а зачем в себе дурной дух держать? Нет, я не призываю вас срочно начать «окультуриваться» на китайский манер. Просто будьте готовы к тому, что ваш сюнди, особенно в провинции, может совершенно непосредственно поинтересоваться вашим здоровьем в присутствии его подчиненных, в том числе девушек, приблизительно в следующей манере: «А что это ты такой бледный/красный сегодня? Ты завтракал? А стул у тебя утром был? Запором или поносом не страдаешь?» И остальные участники званого обеда будут участливо прислушиваться к вашему смущенному блеянью. И если почувствуют, что вы темните и уходите от ответа, то сразу сделают вывод, что со стулом вашим явно что-то не в порядке. После чего наперебой начнут давать советы и рекомендовать каждый своего ну-вот-такого-самого-замечательного доктора, который обязательно починит ваш стул в кратчайшие сроки и практически бесплатно. Главное, что все это — с неподдельной заботой о вашем здоровье, от самого чистого сердца. Кстати, чем не тема для задушевной дружеской беседы, особенно в женском коллективе?


Рекомендуем почитать
Прогулки с Вольфом

В 1950 году несколько семей американских пацифистов-квакеров, несогласных с введением закона об обязательной воинской повинности, уезжают жить в Коста-Рику. Их община поселяется в глуши тропических лесов. Шаг за шагом они налаживают быт: создают фермы, строят дороги, школу, электростанцию, завод. Постепенно осознавая необходимость защиты уникальной природы этого благословенного края, они создают заповедник, который привлекает биологов со всего мира и становится жемчужиной экологического туризма.


Чехия. Инструкция по эксплуатации

Это книга о чешской истории (особенно недавней), о чешских мифах и легендах, о темных страницах прошлого страны, о чешских комплексах и событиях, о которых сегодня говорят там довольно неохотно. А кроме того, это книга замечательного человека, обладающего огромным знанием, написана с с типично чешским чувством юмора. Одновременно можно ездить по Чехии, держа ее на коленях, потому что книга соответствует почти всем требования типичного гида. Многие факты для нашего читателя (русскоязычного), думаю малоизвестны и весьма интересны.


Бессмертным Путем святого Иакова. О паломничестве к одной из трех величайших христианских святынь

Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.


Утерянное Евангелие. Книга 1

Вниманию читателей предлагается первая книга трилогии «Утерянное Евангелие», в которой автор, известный журналист Константин Стогний, открылся с неожиданной стороны. До сих пор его знали как криминалиста, исследователя и путешественника. В новой трилогии собран уникальный исторический материал. Некоторые факты публикуются впервые. Все это подано в легкой приключенческой форме. Уже известный по предыдущим книгам, главный герой Виктор Лавров пытается решить не только проблемы, которые ставит перед ним жизнь, но и сложные философские и нравственные задачи.


Выиграть жизнь

Приглашаем наших читателей в увлекательный мир путешествий, инициации, тайн, в загадочную страну приключений, где вашими спутниками будут древние знания и современные открытия. Виталий Сундаков – первый иностранец, прошедший посвящение "Выиграть жизнь" в племени уичолей и ставший "внуком" вождя Дона Аполонио Карильо. прототипа Дона Хуана. Автор книги раскрывает как очевидец и посвященный то. о чем Кастанеда лишь догадывался, синтезируя как этнолог и исследователь древние обряды п ритуалы в жизни современных индейских племен.


Александр Кучин. Русский у Амундсена

Александр Степанович Кучин – полярный исследователь, гидрограф, капитан, единственный русский, включённый в экспедицию Р. Амундсена на Южный полюс по рекомендации Ф. Нансена. Он погиб в экспедиции В. Русанова в возрасте 25 лет. Молодой капитан русановского «Геркулеса», Кучин владел норвежским языком, составил русско-норвежский словарь морских терминов, вёл дневниковые записи. До настоящего времени не существовало ни одной монографии, рассказывающей о жизни этого замечательного человека, безусловно достойного памяти и уважения потомков.Автор книги, сотрудник Архангельского краеведческого музея Людмила Анатольевна Симакова, многие годы занимающаяся исследованием жизни Александра Кучина, собрала интересные материалы о нём, а также обнаружила ранее неизвестные архивные документы.Написанная ею книга дополнена редкими фотографиями и дневником А. Кучина, а также снабжена послесловием профессора П. Боярского.


По следу Сезанна

Питер Мейл угощает своих читателей очередным бестселлером — настоящим деликатесом, в котором в равных пропорциях смешаны любовь и гламур, высокое искусство и высокая кухня, преступление и фарс, юг Франции и другие замечательные места.Основные компоненты блюда: деспотичная нью-йоркская редакторша, знаменитая тем, что для бизнес-ланчей заказывает сразу два столика; главный злодей и мошенник от искусства; бесшабашный молодой фотограф, случайно ставший свидетелем того, как бесценное полотно Сезанна грузят в фургон сантехника; обаятельная героиня, которая потрясающе выглядит в берете.Ко всему этому по вкусу добавлены арт-дилеры, честные и не очень, художник, умеющий гениально подделывать великих мастеров, безжалостный бандит-наемник и легендарные повара, чьи любовно описанные кулинарные шедевры делают роман аппетитным, как птифуры, и бодрящим, как стаканчик пастиса.


Сицилия. Сладкий мед, горькие лимоны

Кто-то любит путешествовать с фотоаппаратом в руке, предпочитает проторенные туристические маршруты. Есть и отчаянные смельчаки, забирающиеся в неизведанные дали. Так они открывают в знакомом совершенно новое.Мэтью Форт исколесил Сицилию, голодный и жаждущий постичь тайну острова. Увиденное и услышанное сложилось в роман-путешествие, роман — гастрономический дневник, роман-размышление — записки обычного человека в необычно красивом, противоречивом и интригующем месте.


Прованс навсегда

В продолжении книги «Год в Провансе» автор с юмором и любовью показывает жизнь этого французского края так, как может только лишь его постоянный житель.


Год в Провансе

Герои этой книги сделали то, о чем большинство из нас только мечтают: они купили в Провансе старый фермерский дом и начали в нем новую жизнь. Первый год в Любероне, стартовавший с настоящего провансальского ланча, вместил в себя еще много гастрономических радостей, неожиданных открытий и порой очень смешных приключений. Им пришлось столкнуться и с нелегкими испытаниями, начиная с попыток освоить непонятное местное наречие и кончая затянувшимся на целый год ремонтом. Кроме того, они научились игре в boules, побывали на козьих бегах и познали радости бытия в самой южной французской провинции.