Как стать миллиардером - [9]

Мы поднялись на третий этаж, где клиент сразу же повел меня знакомиться с Умецким. Тот оказался полной противоположностью Серегину. Круглолицый, невысокий, но широкий в плечах до чрезвычайности, он походил на бывшего тяжелоатлета, однако многократно сломанные уши свидетельствовали о том, что занимался он все-таки греко-римской борьбой. Пиджак хорошего делового костюма висел на спинке кресла, предоставляя окружающим возможность вдоволь налюбоваться дорогим галстуком и белоснежной рубашкой.

– Дмитрий Иванович, – представился Умецкий. – А вы, наверно, Евгения Максимовна. Серегин мне о вас уже все уши прожужжал.

– Очень приятно, – сказала я. – Я тоже много о вас слышала.

– Да? И что именно?

– Например, что вам тоже угрожали.

– Было дело, звонили два раза. Но мне телохранитель не требуется.

– Напрасно вы так, Дмитрий Иванович. Ситуация достаточно серьезная.

– Я понимаю, – кивнул Умецкий. – Но я и сам эту проблему решу, без вашей помощи. Я знаю, кто мне звонил.

– Опять ты за свое! – воскликнул Серегин. – Не слушайте его, Евгения Максимовна. Он вам сейчас…

Зазвонил телефон.

– Да, – сказал Умецкий, нажав кнопку включения громкой связи.

– Дмитрий Иванович, Константин Вячеславович случайно не у вас? У нас тут уже все собрались.

– Да, Таня, спасибо, он сейчас подойдет, – пообещал Умецкий.

– Замечательно. Я пока пойду собрание проведу, а вы тут пообщайтесь, – сказал Серегин, вставая. – Дим, будь человеком, не забивай Евгении Максимовне голову.

Серегин вышел. Из-за двери послышались аплодисменты. Разумеется, это была одна из тех новомодных заокеанских глупостей, вроде корпоративных вечеринок, которые обчитавшиеся Карнеги топ-менеджеры пытаются привить на российской почве, но я готова была поверить, что по крайней мере часть собравшихся аплодирует вполне искренне. Кажется, Серегин и впрямь популярен среди подчиненных.

– Так кого же вы подозреваете, Дмитрий Иванович? – спросила я.

– Не подозреваю, а знаю наверняка, – надул щеки Умецкий. – Вы в курсе, что с нас требуют конкретную сумму?

– Да, три с половиной миллиона долларов, – ответила я. – Константин Вячеславович мне говорил.

– Так, – сказал Умецкий. – И о том, что мы недавно взяли кредит именно на три с половиной «лимона», он вам тоже разболтал?

– Не разболтал, а поставил в известность, – парировала я. – Это очень важная деталь, которая может пригодиться мне в работе.

– Допустим, допустим, – пробормотал Умецкий. – Смотрите сюда. О кредите знают народу всего ничего. Нас двое, юрист, наш бывший финансовый директор плюс несколько работников банка. Да теперь еще вы.

– Кажется, понимаю, – кивнула я. – У вас недавно ушел финансовый директор?

– Не ушел. Я его уволил к едрене-фене.

– Даже так? – искренне заинтересовалась я. – И за что же, если не секрет?

– Не секрет, – качнул головой генеральный директор. – Он ахтунгом оказался.

– Ахтунгом? – переспросила я.

– Это интернетовский жаргон, – пояснил Умецкий. – Странно, я думал, что вы больше времени проводите в Сети. Этим словом обозначают… – Умецкий потрогал руками воздух, словно надеясь вытащить из него недостающее слово. – В общем, людей нетрадиционной сексуальной ориентации.

– Гомосексуалистов?

– Ну да, их самых, – кивнул Умецкий.

– Дмитрий Иванович, вы гомофоб?

– Нет, – покачал головой мой собеседник. – Фобия – это когда чего-то боишься, а здесь совсем другие ощущения. Отвращение какое-то, что ли… Вы женщина, вам не понять. Иной раз и в рыло дать такому брезгуешь, словно боишься какую-то пидористическую бациллу подцепить. А вообще я ничего против педиков не имею. Пусть живут себе на здоровье, долбают друг друга, но только не в моем городе, не на моей улице и уж точно не в моем офисе.

– Допустим, вы правы, – сказала я. – Но почему в таком случае ваш бывший финдиректор угрожает вам обоим, ведь, насколько я поняла, инициатором увольнения оказались вы?

– А ничего удивительного. Идея была моя, да. Костя к этому вообще спокойно отнесся, поржал, и все. Он и сейчас его всерьез не воспринимает. Но об увольнении Матвееву сказал именно он. Я его попросил. Боялся, что если сам пойду, то не удержусь и прямо здесь гниду закопаю. Такие вот дела, Евгения Максимовна. Послушайте, – сказал он с таким видом, будто ему в голову только что пришла гениальная идея. – Сколько Серегин вам заплатил?

– Это имеет какое-то значение?

– Ну, раз спрашиваю, значит, имеет, – фыркнул Умецкий. – Я вам заплачу столько же, если вы, вместо того чтобы повсюду таскаться за Костей, просто найдете Матвеева и из него выбьете дурь.

– Во-первых, вы меня с кем-то путаете, – сказала я. – Я телохранитель, а не наемный вышибала. Во-вторых, я не беру двойную плату за одну и ту же работу. В-третьих, занимаюсь не только непосредственным сопровождением, то есть не только «таскаюсь», как вы изволили выразиться. Лучшим способом защитить клиента я считаю ликвидацию угрозы. В-четвертых, обещаю обязательно проверить вашу версию. Мне она показалась весьма вероятной.

– Какая там, на фиг, вероятность! – снова фыркнул Умецкий. – У этой гниды был мотив и была информация. Кто, если не он?

– Например, кто-нибудь из ваших бывших конкурентов. Константин Вячеславович вкратце посвятил меня в некоторые подробности ваших методов ведения дел. А что цифра совпадает – это еще не доказательство. Вашего финдиректора, да и юриста, кстати, тоже, могли запугать или подкупить. В конце концов, они могли просто проболтаться.