Как стать герцогиней - [9]

А вот при виде ее вздернутого носика ему хотелось смеяться. Она определенно не одобряла его поведение. Она вообще явно осуждала его, что было неудивительно с его репутацией, кстати совершенно неоправданной. Да, в молодости он вел разгульную жизнь – в первые годы свободы, когда вырвался из-под опеки тети и дяди, которые постоянно его контролировали.

Но это было давно. И вел он распутный образ жизни гораздо меньшее количество лет, чем жил с соответствующей репутацией, заработанной в молодые годы. Судя по реакции мисс Вулф, ему до сих пор не удалось избавиться от сложившегося мнения о нем. Тем не менее обычно от этого в отчаяние впадали мамы, пытающиеся удачно пристроить дочек. Но не сами дочки.

При этой мысли он задумался о том, где же мама этой крошки. И почему он раньше не знал про эту ветвь семьи Вулф? Хотя удивляться не следовало, учитывая, как мало он виделся с родственниками за последние двадцать с лишним лет. А до этого он обращал еще меньше внимания на родственников своего отчима Мориса, развлекаясь на улицах Берлина с младшими единоутробными братом и сестрой, двойняшками Гвин и герцогом Торнстоком, которого они все с рождения называли Торн.

Кстати…

– А где Гвин? Торн уже приехал?

– Вчера вечером, – ответил Шеридан. – К счастью, Торн находился в своем лондонском доме, когда произошел несчастный случай, так что смог быстро сюда добраться.

– Несчастный случай? – Грей нахмурился. – Мама только написала, что Морис скончался. Я предположил, что из-за какой-то болезни.

К его удивлению, Шеридан украдкой взглянул на мисс Вулф.

– На самом деле он утонул, и из-за этого потребовалось вызывать бальзамировщика из Лондона. Поговорим об этом позднее.

С этими словами Шеридан стал подниматься по лестнице вслед за мисс Вулф.

Чуть ранее Шеридан жаловался на нехватку слуг, поэтому, услышав про бальзамировщика, Грей на мгновение замер на месте. Мисс Вулф поднималась по лестнице впереди них.

– У вас сейчас не хватает денег? – спросил Грей у Шеридана тихим голосом.

– Сейчас? – брат горько усмехнулся, открыл дверь в гостиную и пропустил вперед Грея и мисс Вулф. – Нам это тоже нужно будет обсудить, но позднее.

На этот раз он многозначительно кивнул в дальний конец комнаты. Грей проследил за его взглядом и увидел свою мать во вдовьем траурном платье. Рядом с ней сидела Гвин в похожем платье из черного бомбазина. Обе женщины завязывали черные ленточки на веточках розмарина. В комнате пахло розмарином и лавандой, которые стояли в многочисленных вазах.

Затем Шеридан пошел вперед, и Грей наконец заметил гроб. У него задрожали руки, и он сунул их в карманы сюртука. Морис. Грей не мог заставить себя к нему приблизиться. Пока не мог.

Вместо этого он обратил внимание на мать и единоутробную сестру, которые так увлеклись своим занятием, что его не заметили. У матери ввалились глаза, лицо посерело, ее обычная радостная улыбка не играла на губах. Грей хорошо помнил, как Морису удавалось заставить ее улыбнуться, даже если она была раздражена или недовольна им. Сегодня Морису не удастся вызвать у нее улыбку. Грей почувствовал комок в горле. Никогда больше у него это не получится.

Тем не менее, когда к женщинам подошла мисс Вулф и спросила, не требуется ли им помощь, мать Грея все-таки улыбнулась, хотя у нее получилось только жалкое подобие ее обычной улыбки.

– Мы почти закончили, – сказала она. – Но все равно спасибо. Я не знаю, что бы мы делали без тебя, моя дорогая.

И в эту минуту она увидела Грея. Она вскрикнула, сглотнула рыдание, вскочила и побежала к нему, чтобы обнять. Уловив знакомый запах крахмала и лимонов, он опять почувствовал комок в горле. На него нахлынули воспоминания, которым он не смел предаваться сейчас. Нельзя было себе это позволить, ведь тогда он станет думать о том, что потерял и пережил в детстве, а подобные мысли всегда затягивают, как трясина.

– Я так рада, что ты приехал, – прошептала мать. – Я боялась, что…

– Ну, я здесь. Тебе не следовало волноваться.

Грей коснулся губами ее рыжих локонов и выпустил ее из объятий.

Ее седеющих рыжих локонов. Это напоминание о возрасте матери словно ударило его под дых. Да, ей было всего пятьдесят с небольшим, но сколько времени пройдет перед тем, как они снова соберутся здесь, чтобы проводить ее в последний путь? От этой мысли сердце на мгновение прекратило биться у него в груди. На протяжении всей своей жизни он так мало времени находился рядом с ней.

Затем Грей увидел, как по ее осунувшимся бледным щекам текут слезы, и это был еще один удар в живот. Он много раз видел свою мать плачущей – она была эмоциональной женщиной и не считала нужным скрывать свои чувства, в особенности если пьеса, которую она смотрела, или роман, который читала, вызывали сильные эмоции. И со своими детьми она была точно такой же – смеялась, ругалась на них, в общем, изливала на них свои чувства. И такой она была всегда.

Но эти слезы лились совсем не потому, что ее растрогало или взволновало какое-то стихотворение. И именно поэтому у Грея все скрутило внутри. Он сунул свой платок матери в руку.

– Мама, мне очень жаль, что Мориса больше нет.