Как России победить Америку? - [76]

.

Наверно, главный вывод из этой статьи — необходимо проработки таких вопросов в мирное время как в руководящих документах (уставы, наставления), так и отработка действий в подобных ситуациях на учениях. Возможно потребуется дополнить боевые уставы отдельными параграфами или даже разделами, посвящёнными действиям в условиях общего технического превосходства противника. Приравнять их по статусу к действиям в особых условиях (зимой, в пустыне, в лесу).

А всё-таки зачем? Зачем вообще отрабатывать тактику в условиях полного превосходства противника? Есть ли в этом смысл, когда исход войны в таком раскладе предрешён? Хотя статья намеренно обходит обсуждение оперативно-стратегических вопросов, но все же немножко их коснуться необходимо. Описанные выше тактические приёмы не могут привести к разгрому противника. В лучшем случае только к его изматыванию. Понятно, что потенциально, изматывание противника может дать определённый результат. Победивший противник может согласиться на капитуляцию с оговорками, ограничиться в своих требованиях, отказаться от ведения войны до полного разрушения проигравшего государства и т. п. В конкретных условиях Второй мировой войны этого не произошло. Но история знает много «полу— и недопоражений». Вопрос в том, добился ли Вермахт на западном фронте того, что можно назвать измотанностью войск союзников. Кажется, что признаки нарастания этой измотанности были. Дезертирство зимой 1944/45 гг. приняло в американской армии довольно значимые размеры. К январю 1945 года военной полицией было арестовано около 40 000(!) дезертиров. По примерным подсчётам, только в Париже «пряталось» порядка 17 000 американских дезертиров[433].

В марте 1945 в некоторых американских частях признаки изнурения войск были очень заметны: медленная реакция солдат, падение боевой эффективности, заметное учащение случаев психических расстройств (battle fatigue)[434].

Падение подготовленности пополнения, падение тактической грамотности, ухудшение взаимодействия (и это на фоне богатого боевого опыта) в результате боёв в Италии были отмечены и в канадской армии[435].

Дело доходило до того, что в вновь прибывшее пополнение не владело базовыми боевыми навыками: не умело пользоваться своим индивидуальным оружием, в том числе обращаться с ручными гранатами, или водить гусеничную технику[436].

Сходные проблемы с пополнением начали отмечаться и в американской армии[437].

Например, в ходе боёв в Арденнах в американские танковые части поступило пополнение не умевшее заряжать танковое орудие. В января 1945 года в танковые экипажи попадали солдаты вообще никогда раньше не подходившие к танку[438].

Низкий уровень подготовки приводил к низкой психологической устойчивости пополнения в бою[439].

Исчерпание людских ресурсов отмечалось как применительно к британской армии, так и американской армии[440].

Как видим, даже побеждающая армия, хорошо снабжаемая и имеющая общее техническое превосходство над противником отнюдь не застрахована от негативных явлений, которые могут ослабить её боеспособность. Получиться или нет воспользоваться этим у проигрывающего противника зависит слишком от большого сочетания факторов, чтобы можно было делать какие-либо обобщающие выводы. Представляется, что армия должна быть готова к ведению войны, в которой истощение армии противника является целью боевых действий, а достижение победы путём разгрома не представляется возможным.

Часть V. О том, готова ли наша военная наука признать необходимость подготовки к ведению боевых действий в условиях общего технического превосходства противника

Написан ли боевой устав кровью?

Относительно недавно в Российской армии введен новый Боевой устав по подготовке и ведению общевойскового боя. Отдадим должное его разработчикам — в нем много новых и интересных моментов. Но все же нужно признать, что он не лишен недостатков.

Рассмотрим некоторые из них.

Позиция на гребне

В пункте 13 Устава содержится следующее весьма категоричное предписание: «Запрещается выбирать и занимать огневую позицию (место для стрельбы) на гребнях высот (пригорков, холмов), перед местными предметами, на фоне которых будет отчетливо виден силуэт стреляющего». Это предложение, одно из немногих, выделено в новом Уставе жирным шрифтом.

Процитируем по этому поводу материалы 90-летней (!) давности.

«Если можно с оговорками согласиться <…> с требованием оф. наставления — на ровном скате располагать окопы “несколько ниже вершины”,

а) “чтобы головы стрелков не проектировались на фоне неба, что обнаруживает окоп, а также

б) чтобы неприятель, овладев окопом, не мог пользоваться им, как укрытием, при поражении наших войск, отошедших за высоту”…

то эти соображения приемлемы только к местности с мягким рельефом, но на резком рельефе, и в особенности в обстановке горной войны от них приходится делать серьезные отступления. <…> Мы же решая теоретически этот вопрос с небрежной прямолинейностью, создаем подчас себе так назыв. «мышеловки для снарядов»[441].

«Сила и точность артиллерийского огня настолько велики, что главнейшее желание при сооружении окопа скрыть его от наблюдения противника и затруднить по нему пристрелку. …Теперь [после Русско-японской войны] …нормальным расположением окопа считается помещение его около топографического гребня»