Как развалить Россию? Литовский вариант - [18]

Засекреченностью выступления первого секретаря Московского горкома партии на октябрьском Пленуме не преминули воспользоваться его соратники. Тогдашний редактор газеты «Московская правда» Михаил Никифорович Полторанин подготовил свой вариант выступления Ельцина, в котором тот клеймил Раису Максимовну за мелочную опеку и выступал в защиту ветеранов Великой Отечественной войны, а также против спецпайков для партноменклатуры (см. http://kp.ru/daily/257003/901517).

Полторанин вложил в выступление Ельцина то, что хотели слышать многие граждане страны советской. Речь тиражировалась и распространялась в Союзе со скоростью лесного пожара. Несмотря на то что Ельцин был снят с должности первого секретаря Московского горкома партии и оказался на второстепенной должности первого заместителя Председателя Госстроя СССР, его авторитет, как народного героя в борьбе с партноменклатурой и ее привилегиями, неуклонно рос. Если бы Горбачев дал указание оперативно опубликовать речь Ельцина на Пленуме и его покаянную просьбу на XIX партконференции с просьбой о реабилитации, то мифу о «героизме» Ельцина пришел конец. Но Горбачев создал все условия, чтобы его рейтинг как политика, «пострадавшего за народ», стал расти.

По указанию Горбачева Ельцин был оставлен членом ЦК КПСС Он также получил возможность выступить на XIX партийной конференции (июль 1988 г.). На этот раз Ельцин уже осмелился выступить против номенклатуры, заявив, что «Надо, наконец, ликвидировать продовольственные «пайки» для, так сказать, голодающей «номенклатуры», исключить элитарность в обществе, исключить и по существу, и по форме слово «спец» из нашего лексикона, так как у нас нет спецкоммунистов».

Это его выступление широко тиражировалось советскими СМИ. Немудрено, что в марте 1989 года Ельцин был избран народным депутатов СССР, набрав в Москве 90 процентов голосов. На I Съезде народных депутатов СССР (май — июнь 1989 года) он стал членом Верховного Совета СССР, и как председатель комитета ВС по строительству и архитектуре вошел в состав Президиума ВС СССР. Ельцин также был избран сопредседателем оппозиционной Межрегиональной депутатской группы (МДГ).

В этот период Ельциным заинтересовались американские советологи. В советском историческом шкафу они разыскали старую идею и решили дать ей ход с помощью опального политика. Известно, что в СССР отсутствие Компартии России объяснялось просто: нельзя создавать второй равноценный политический центр. Это грозило расколом СССР. С появлением харизматической фигуры Ельцина у американцев появлялась возможность создать в Союзе такой центр.

В сентябре 1989 г. Ельцин в частном порядке был приглашен в США. К этому времени маховик сепаратизма в Литве американцы раскрутили «по полной». Теперь оставалось эту «заразу» привить в России. Ельцин по своим качествам хорошо подходил на роль носителя этой «заразы». В США он провел девять дней, прочитав несколько лекций по вопросам общественно-политической жизни в СССР. Трудно сказать, какие это были лекции, так как советский гость все дни визита был, мягко говоря, в «утомленном» состоянии. Но вот рекомендации, которые ему внушили американские эксперты, запомнил крепко. Они были просты и очень привлекательны — провозгласить суверенитет России, ввести институт президента и стать этим президентом.

По этому поводу уже упомянутый бывший министр печати и информации России Михаил Полторанин в интервью «Комсомольской правде» (9. Об. 2011 г.) заявил: «Идею президентства Ельцин привез из Америки еще в 1989 году. В США с нашими политиками велась большая работа. А Ельцин сильно поддавался влиянию». (См. http://kp.rU/daily/25700.3/901517/).

В мае 1990 г. Ельцин стал реализовывать американские рекомендации. Он был избран народным депутатом РСФСР от Свердловска. На первом Съезде народных депутатов РСФСР команда Ельцина сумела включить в повестку дня вопрос «О суверенитете РСФСР, новом союзном договоре и народовластии в РСФСР». Парадоксально, но 22 мая 1990 г. доклад на эту тему сделал член Политбюро ЦК КПСС, до съезда возглавлявший Президиум ВС РСФСР Воротников Виталий Иванович. Он же предложил съезду принять Декларацию о суверенитете, предусматривающую приоритет российских законов над союзными. Однако известно, что мнение Генерального секретаря ЦК КПСС для Воротникова являлось окончательным и решающим. Горбачев без труда мог бы убедить его выступить на съезде не с сепаратистских, а с союзных позиций. Но Генсек, как всегда, предпочел пустить ситуацию на самотек.

По свидетельству первого заместителя председателя КГБ СССР Филиппа Денисовича Бобкова, перед голосованием за проект декларации о государственном суверенитете России (12 июня 1990 г.) он вместе с генерал-полковником Константином Ивановичем Кобецом направился к Горбачеву с этим документом. Президент СССР, стоявший рядом с председателем КГБ В. Крючковым, прочел проект и заявил, что не видит в нем ничего страшного. Якобы Союзу это не угрожает. На прощание Горбачев добавил: «Причин реагировать на это союзным властям я не вижу». Бобков был поражен. Президент не мог не понимать, что значит верховенство законов России над союзными. А Председатель КГБ СССР?