Как работают над сценарием в Южной Калифорнии - [128]

Действие и занятие

Персонажи истории неустанно совершают действия. Гамлет то прикидывается сумасшедшим, то ведет себя нормально в зависимости от собеседника. Клавдий и Полоний прячутся, чтобы подслушать. Полоний подсылает свою дочь, чтобы заставить Гамлета открыть свои намерения. Гамлет объясняет актерам, как правильно сыграть пьесу, чтобы вызвать нужную реакцию дяди. А вот парадные шествия, торжественные выходы короля, движения придворных — это все занятия, как и копание могилы для Офелии, но когда Лаэрт бросается в нее — это действие.

Диалоги

Что простой смертный сценарист может сказать о диалогах Шекспира? Зрители двадцать первого века склонны забывать, что язык, который кажется сегодня старомодным и высокопарным, в свое время был естественным и современным. Любой писатель, чья хотя бы одна-единственная фраза вошла в привычную речь его соотечественников и прожила сама по себе лет сто или больше, может считать себя счастливчиком. А Шекспир одной только этой пьесой обогатил английский, а потом и русский языки дюжиной крылатых выражений, которые слышны и сегодня. Вот некоторые из них: «Подгнило что-то в датском королевстве», «Да, род один, но разная порода», «О, женщины, вам имя — вероломство!», «Не пей вина, Гертруда», ну и, конечно, «Быть или не быть — вот в чем вопрос».

Зрительный ряд

Зрительный ряд мы можем обсуждать только в рамках киноверсии пьесы, а именно в рамках экранизации Оливье. Несмотря на внушительные декорации, великолепные костюмы и немалую сумму, потраченную на съемки, перед нами все равно киноверсия пьесы. Действие не покидает стен замка; все сцены в точности повторяют текст пьесы; и, что логично, полная зависимость от диалогов (но зато каких!) тоже перекочевала из книги на экран. И все же масштаб декораций, великолепие и массовость некоторых сцен, роскошные костюмы и потрясающая музыка придают фильму заметный кинематографический эффект.

Особого внимания заслуживает связь внутреннего мира героя с камерой. Даже ритм биения сердца может оказать на нее влияние; мы видим воплощение его мыслей и навязчивых идей. Интересно и то, как иногда камера и визуальные приемы направляют внимание зрителя. Например, по ходу театрального представления намек на историю Клавдия становится все более очевидным, и зрители в замке постепенно переводят свои взгляды со сцены на короля. В финальной сцене подчеркивается фиксация взгляда Гертруды на бокале с вином, предназначенном для Гамлета. Таким образом, режиссер дает свою трактовку ее образа, говоря, что она, догадываясь о яде, намеренно сделала глоток.

Драматические сцены

Как и в случае с диалогами, мы решительно не знаем, с чего начинать обсуждение драматических сцен. Во всех произведениях Шекспира вообще и в «Гамлете» в частности есть великолепные примеры драмы в самом высоком ее проявлении. Возьмем восхитительную драматическую сцену свидания Гамлета и Офелии, за которыми подглядывают Клавдий и Полоний. Скрытая ирония этой сцены в том, что зрители знают о подслушивании и Офелия знает, а Гамлет сначала — нет. Но вот мы начинаем подозревать, что герой догадывается о том, что их подслушивают. Мы убеждаемся в своей догадке, видя, как Офелия пытается вернуть подарки принцу. В конце нас ждет его откровение, из которого мы узнаем, что Гамлет на самом деле любит Офелию, но говорил ей жестокие слова, чтобы не выйти из роли сумасшедшего. Этой сцене предшествует подготовка, в которой девушка получает указания от отца, а потом король и советник прячутся. А затем следует финал, в котором каждый из персонажей находит в словах Гамлета подтверждение своей теории о том, что происходит с принцем. Разве можно придумать более полную драмы сцену?

Другая бесподобная сцена, отображающая внутренний конфликт Гамлета, когда герой подкрадывается со спины к дяде в момент его молитвы. Перед этим мы видели подготовку, во время которой Клавдий раскаивается и пытается молиться. То, что его видит Гамлет, мы знаем, а Клавдий не знает — так создается скрытая ирония. Такая удобная возможность для убийства, но тот факт, что Клавдий, если убить его за молитвой, попадет в рай, порождает внутреннюю борьбу в главном герое. Гамлет оголяет кинжал, этим жестом недвусмысленно показывая свои намерения; голос за кадром, голос его разума, говорит о его сомнениях и причине решения; и в конце принц отступает. Финал сцены ироничен, так как мы узнаем, что Клавдий на самом деле не молился, а значит, Гамлет зря оставил его в живых. И мы имеем скрытую иронию, действие, причину, сложное противоречивое решение — одним словом, все возможные приемы, собранные в одной первоклассной драматической сцене.

Дополнительные замечания

Что, на наш взгляд, непременно требует обратить на себя внимание в пьесе, так это то, что Гамлет — канонический пример пассивного центрального персонажа. Он хочет действовать, но никак не может заставить себя сделать это всю первую половину истории. Конечно, какие-то действия он совершает, и главное — использует представление, чтобы обличить короля, но ни одно из этих действий не является тем действием, которое он поклялся совершить.