Как работают над сценарием в Южной Калифорнии - [119]
Элви пытается воссоздать счастливые дни с ней, готовя лобстеров в доме на пляже с другой женщиной, но с ней ему не так весело. Он звонит Энни и просит ее вернуться. Она отказывается, и тогда Элви прилетает за ней в Лос-Анджелес. Они встречаются в кафе, и Элви делает ей предложение. Она отвечает отказом, и Элви, расстроенный и униженный, случайно врезается в чужие машины прямо на парковке кафе. Роб вносит за друга залог в полицейском участке. Элви возвращается в Нью-Йорк, смотрит репетицию постановки своей первой пьесы, которая точь-в-точь повторяет его последнюю встречу с Энни, с той лишь разницей, что в пьесе он бросает Энни, а она бежит за ним и соглашается выйти замуж. Элви рассказывает зрителям, что потом видел Энни, и они провели чудесный вечер, вспоминая прошлое, после чего дружески распрощались. В конце Элви говорит, что любые отношения иррациональны и абсурдны, но каждый человек в них нуждается.
Герой и цель
В фильмах, название которых содержит имя персонажа, он, как правило, и является главным героем. Однако в данном случае главный герой — Элви, а не Энни. Эта история его жизни, а его цель — достижение счастья в личной жизни, получение удовольствия, любви и примирение с миром.
Препятствия
Самое значительное препятствие на пути Элви к обретению любви, удовольствия и гармонии — его собственные неврозы, которые вырисовываются еще в начальных сценах о детстве героя. Впрочем, это видно даже в том, как он рассказывает анекдот в первую минуту фильма. Но кроме неврозов Элви есть еще характеры женщин, в которых он влюбляется. У Элисон и Робин есть собственные проблемы и амбиции, и они часто противоречат желаниям Элви, все более убеждая героя, что эти отношения обречены и не принесут ему желанного удовольствия и гармонии. Но в его жизни появляется Энни, и Элви начинает думать, что она — его недостающий элемент. Однако со временем оказывается, что и у нее есть свои «тараканы в голове», и чем больше Энни понимает, кто она и чего хочет от жизни, тем сильнее расходятся жизненные пути героев.
Завязка и начало
Комик-неврастеник еврейского происхождения из Нью-Йорка влюбляется в миловидную певицу родом со Среднего Запада и с помощью этих отношений надеется найти в жизни любовь и гармонию. Однако стремление Элви к любви и пониманию зародилось задолго до начала этой истории.
Аллен и Брикмен решили начать фильм с того, что главный герой обращается к зрителям, рассказывая анекдот, который отображает его философский взгляд на жизнь. Он намекает на свой будущий разрыв с Энни, затем описывает свое детство, в котором лежат истоки его будущих неврозов и экзистенциальной тревоги. Эти первые сцены не имеют ничего общего с объективным отражением реальности, они, скорее, указывают на внутреннее эмоциональное состояние героя, которое перекочевало из детства во взрослую жизнь. Это становится более очевидным, когда сцены детства сменяются эпизодом, в котором взрослый Элви шутит во время телеэфира по поводу своего невротического характера.
Основное напряжение, кульминация и развязка
Основное напряжение фильма вызвано вопросом: удастся ли Элви найти счастье в отношениях с Энни? Этот вопрос возникает с первой минуты их знакомства за партией в теннис, хотя мы и знаем, что дальше они начнут встречаться. Ведь дело не в том, завяжутся ли у них отношения, а в том, получит ли Элви от них то, чего ищет. Именно поэтому аудитории необходимо познакомиться с контекстом истории, т. е. понять, кто такой Элви, к чему он стремится, какими были его прежние отношения, и как вообще Элви и Энни познакомились, прежде чем возникнет вопрос, создающий основное напряжение.
Кульминация наступает, когда пара возвращается на самолете из Лос-Анджелеса и герои решают, что им пора расстаться. Элви чувствует, что уже сделал все, что в его силах, чтобы быть счастливым в их отношениях, но его старания ни к чему не привели.
Развязка истории заключается в репетиции пьесы — «улучшенной» версии отношений Элви и Энни, а потом в их воспоминаниях о лучших моментах их романа. Именно сейчас герой понимает, что их роман — не то, что он искал в жизни, и что отношения никогда не смогут решить проблемы человека и подарить ему абсолютную любовь и гармонию, тем не менее любовные отношения сами по себе ценны и необходимы каждому из нас.
Тема
Пока создавался сценарий и шли съемки, рабочим названием фильма было «Ангедония», т. е. «неспособность получать удовольствие». Но, справедливо рассудив, что это слово едва ли привлечет зрителей в кинозал, название изменили, хотя тема ангедонии осталась в центре истории. В первой же сцене, обращаясь к камере, Элви говорит о том, как ничтожна и скоротечна жизнь. Позже, на прогулке с Энни, он говорит, что людям следует радоваться, когда их жизнь скверная, потому что иногда она бывает просто кошмарной. А в конце Элви приходит к мысли, что как бы ни была жизнь ничтожна, она все же представляет великую ценность для каждого из нас.
У Энни другой взгляд на жизнь, но, по сути, это лишь вариация на ту же тему. В начале истории ее жизнь также полна неврозов, но ее проблема заключается скорее не в том, чтобы принять жизнь такой, какая она есть, а в том, чтобы позволить себе почувствовать свое право на счастье. Чем более Энни взрослеет и осознает себя, становится уверенной в себе, тем лучше ей удается получить удовольствие, насладиться своим успехом от пения в клубе и своей новой жизнью. Роб — противоположность Элви. Настоящий гедонист, Роб живет лишь для удовольствий, и в этом он весь — от использования фальшивого смеха за кадром своей передачи, до секса с близняшками: все ради приятной комфортной жизни, которую он советует вести и Элви.
В новую книгу волгоградского литератора вошли заметки о членах местного Союза писателей и повесть «Детский портрет на фоне счастливых и грустных времён», в которой рассказывается о том, как литература формирует чувственный мир ребенка. Книга адресована широкому кругу читателей.
«Те, кто читают мой журнал давно, знают, что первые два года я уделяла очень пристальное внимание графоманам — молодёжи, игравшей на сетевых литературных конкурсах и пытавшейся «выбиться в писатели». Многие спрашивали меня, а на что я, собственно, рассчитывала, когда пыталась наладить с ними отношения: вроде бы дилетанты не самого высокого уровня развития, а порой и профаны, плохо владеющие русским языком, не отличающие метафору от склонения, а падеж от эпиграммы. Мне казалось, что косвенным образом я уже неоднократно ответила на этот вопрос, но теперь отвечу на него прямо, поскольку этого требует контекст: я надеялась, что этих людей интересует (или как минимум должен заинтересовать) собственно литературный процесс и что с ними можно будет пообщаться на темы, которые интересны мне самой.
Эта книга рассказывает о том, как на протяжении человеческой истории появилась и параллельно с научными и техническими достижениями цивилизации жила и изменялась в творениях писателей-фантастов разных времён и народов дерзкая мысль о полётах людей за пределы родной Земли, которая подготовила в итоге реальный выход человека в космос. Это необычное и увлекательное путешествие в обозримо далёкое прошлое, обращённое в необозримо далёкое будущее. В ней последовательно передаётся краткое содержание более 150 фантастических произведений, а за основу изложения берутся способы и мотивы, избранные авторами в качестве главных критериев отбора вымышленных космических путешествий.
«В поисках великого может быть» – своего рода подробный конспект лекций по истории зарубежной литературы известного филолога, заслуженного деятеля искусств РФ, профессора ВГИК Владимира Яковлевича Бахмутского (1919-2004). Устное слово определило структуру книги, порой фрагментарность, саму стилистику, далёкую от академичности. Книга охватывает развитие европейской литературы с XII до середины XX века и будет интересна как для студентов гуманитарных факультетов, старшеклассников, готовящихся к поступлению в вузы, так и для широкой аудитории читателей, стремящихся к серьёзному чтению и расширению культурного горизонта.
Расшифровка радиопрограмм известного французского писателя-путешественника Сильвена Тессона (род. 1972), в которых он увлекательно рассуждает об «Илиаде» и «Одиссее», предлагая освежить в памяти школьную программу или же заново взглянуть на произведения древнегреческого мыслителя. «Вспомните то время, когда мы вынуждены были читать эти скучнейшие эпосы. Мы были школьниками – Гомер был в программе. Мы хотели играть на улице. Мы ужасно скучали и смотрели через окно на небо, в котором божественная колесница так ни разу и не показалась.