Как работает мозг - [61]
Рано или поздно наступает фаза смирения. Отвергнутые окончательно признают свое поражение, приходит черед меланхолии и печали. Исследование, в котором приняли участие 114 человек, отвергнутых возлюбленными менее чем за восемь недель до диагностирования, показало, что у 40 % из них наблюдалась клиническая депрессия, а у 12 % — депрессия от средней до тяжелой. По-видимому, эта реакция также связана с работой дофаминовой системы. Резкое падение уровня дофамина вызывает апатию, грусть и отчаяние. Но как бы ни были тяжелы проявления депрессии, эта реакция также, по-видимому, может иметь эволюционный смысл: она может служить надежным признаком того, что отвергнутым влюбленным нужна поддержка родных и близких. Кроме того, депрессия позволяет страдальцам честнее оценить ситуацию и помогает принять непростые решения, необходимые для выздоровления.
При депрессии наблюдается повышенная активность в передней части передней поясной коры (слева). Если ввести в мозг электроды, стимуляция которых подавляет эту активность, испытуемый отмечает улучшение настроения.
Итак, поведение отвергнутых мужчин и женщин указывает на участие в их реакциях дофаминовой системы: судя по всему, сначала уровень дофамина резко возрастает, а затем резко падает. Чтобы разобраться в том, что при этом происходит в мозге, Люси Браун из Медицинского колледжа им. Альберта Эйнштейна, Артур Арон из Университета штата Нью-Йорк в Стоуни-Брук и я исследовали семнадцать отвергнутых мужчин и женщин с помощью аппарата для сканирования мозга (ФМРТ). Как и следовало ожидать, мы обнаружили активность в вентральной области покрышки — участке, производящем дофамин и распределяющем этот нейромедиатор по многим другим отделам мозга, в частности, по “системе удовольствия”, ответственной за концентрацию внимания, активность и мотивацию. При этом мы обнаружили активность в прилежащем ядре и других отделах мозга, связанных с непреодолимыми желаниями и зависимостями, Влюбленность и вправду обладает многими чертами зависимости: прекрасной, когда все в порядке, но опасной и мучительной, когда влюбленных отвергают.
Глава пятая. Свой собственный мир
Наш мозг сродни фабрике, производящей много разной продукции. Сырьем служит информация: о длине световых волн, падающих на сетчатку, о длине звуковых волн, вибрирующих в ушах,, о химическом действии веществ, попадающих в носовую полость. На основе всей этой информации сенсорные области мозга создают у нас представление о происходящем вокруг. Но такое базовое восприятие — еще не конечный продукт мозга. Его конечный продукт — восприятие, нагруженное смыслом. Смыслы, которые мы придаем всему, что воспринимаем, обычно служат нам хорошую службу: они превращают простые световые узоры в предметы, которыми мы можем пользоваться, людей, которых мы можем полюбить, места, куда мы можем отправиться. Но иногда они вводят нас в заблуждение: водоем в пустыне оказывается миражом, а человек с топором в темном углу оказывается просто тенью…
У вашего имени, Ричард, вкус как у сладкой и тающей во рту шоколадки”. Казалось бы, эти слова могла сказать женщина, несколько экстравагантно выражающая свои чувства, возлюбленному. Но женщина, которая это произнесла, использовала слова в их буквальном смысле. Она участвовала в исследовании, и вкус, связанный с именем невролога Ричарда Цитовича, не имел никакого отношения к чувствам, которые она испытывала к ученому. Любому Ричарду она могла бы сказать то же самое. Слово “Ричард” обладало для нее шоколадным вкусом в том самом смысле, в каком для всех нас шоколадным вкусом обладает какао.
У этой женщины была синестезия — особое расстройство (или, если угодно, особый дар). Она проявляется в смешении информации, поставляемой разными органами чувств. Одни синестетики видят слышимое, другие обоняют видимое. Науке известны случаи едва ли не всех возможных комбинаций. Один мальчик чувствовал, что слова имеют разные позы, и мог их демонстрировать. Другой видел разные вкусы. Однажды за ужином он объявил ошеломленным гостям: “Надо немного подождать: на курице пока недостаточно шипов”. Есть даже люди, у которых возникают сильнейшие эмоции в ответ на определенные физические ощущения: депрессия от прикосновения к джинсовой ткани, чувство неловкости от прикосновения к воску.
Большинству знакомо мимолетное ощущение цвета или узора, возникающее, когда мы слушаем музыку, и любой из нас может представить, что ощущают синестетики, ведь многие из переносных значений наших слов связаны как раз с параллелями между тем, что воспринимают разные органы чувств: протяжный звук гобоя, острый вкус перца. Но устойчивое соединение пар разных ощущений свойственно немногим: не более чем каждому двадцатому из нас.
