Как работает мозг - [58]

Это помогает понять, как возникают страхи и фобии, кажущиеся совершенно иррациональными. Кроме того, становится ясно, почему они усиливаются в периоды стресса, когда миндалина возбуждается под действием поступающих в кровь стрессовых гормонов. Возможно, именно повышенной возбудимостью миндалины объясняются другие иррациональные страхи, нередко вырабатывающиеся у страдающих фобиями людей, если они живут в постоянной тревоге или в состоянии хронического стресса. Леду назвал короткий путь в миндалину не только “быстрым”, но и “грязным” потому, что по нему может поступать “неочищенная” информация. Например, крыса, у которой он искусственно вызвал глухоту, плохо отличала звук, которого она боялась, от похожих звуков. Воспоминания, записанные в миндалине, также, по-видимому, обычно не столь отчетливы, как воспоминания, обрабатываемые гиппокампом, и одна боязнь может легко перетечь в другую, когда гормоны стресса приводят миндалину в состояние бурного возбуждения.

Итак, открыт вероятный механизм возникновения иррациональных страхов. Но как с ними бороться? Мы можем влиять на нормальные страхи и даже избавляться от них, думая об их причинах и “замазывая” воспоминания новыми образами. Всякий раз, когда воспоминание всплывает в сознании, оно становится пластичным и переплетается с текущим психическим состоянием. Затем оно вновь записывается и остается “твердым” до тех пор, пока мы его еще раз не обдумаем и не прочувствуем.

Воспоминания, вызывающие психологические травмы, устойчивее обычных эпизодических воспоминаний потому, что их не так-то просто извлечь на свет и перенастроить. Но у нас, по-видимому, есть выход. На крысах было показано, что травмирующие воспоминания можно стирать посредством стимуляции части префронтальной коры, которая подавляет работу миндалины²⁰.

Еще одна возможность связана с искусственным нарушением нормального закрепления страшных воспоминаний путем изменения молекулярных процессов, обеспечивающих это закрепление. Эксперименты показали, что у мышей для длительного хранения страшных воспоминаний требуются работающие в мозге особые белки. Один из них, Ras-GRF, кодируется единственным геном. Риккардо Брамбилла и Рюдигер Клейн из Европейской молекулярно-биологической лаборатории в Гейдельберге вывели линию мышей, у которых отсутствует ген белка Ras-GRF. Мозг мутантов выглядит нормальным, но их поведение оказалось странным. Брамбилла и Клейн помещали мутантных и нормальных мышей в клетку, где животные получали удар током. Затем их извлекали из клетки, а через час давали возможность вновь в нее зайти. Ни мутанты, ни нормальные животные туда не вошли. На следующий день мышам предоставили возможность вернуться в “пыточную камеру”. Нормальные мыши не пожелали это сделать. Мутантные бодро проследовали в клетку: судя по всему, воспоминания v них улетучились.

Возможно, у людей белок Ras-GRF работает иначе. Маловероятно, что в практику войдут манипуляции с генами, лишающие способности надолго запоминать страхи. Но открытие факта, что единственное вещество может играть столь отчетливую роль в формировании воспоминаний, заставляет предположить, что удастся разработать препараты, способные видоизменять или стирать невыносимо тяжелые воспоминания.

Люди, страдающие депрессией, демонстрируют аномальные формы активности некоторых областей коры лобных долей. Боковая область (вверху), ответственная за осознанные действия, отличается пониженной активностью, в то время как средняя область (внизу), отвечающая за сознательное восприятие эмоций, напротив, гиперактивна. Такому человеку не хочется ничего делать, а собственное эмоциональное состояние воспринимается им с нездоровой остротой.

Пока же бороться с условно-рефлекторными страхами исключительно сложно. Старинный способ лечения состоит в том, чтобы вновь и вновь предъявлять человеку (или животному) предмет его боязни, пока на смену ассоциации этого предмета с опасностью не придет ассоциация — с безопасностью. Но это все сознательные ассоциации, и формируются они в средней части префронтальной коры. Представления, определяемые корой, могут подавлять установки, определяемые миндалиной, но не стирать их. Поэтому в случаях, когда гормоны стресса поступают в кровь и миндалина начинает “искрить”, человек, научившийся контролировать фобию, может вновь испытать приступ сильнейшего страха.

Самое мрачное место

Когда депрессия перешла в самую тяжелую фазу, Дженнифер стала думать, что она мертва. Врачи обращали ее внимание на то, что у нее бьется сердце, что она дышит и что ее тело остается теплым, но она настаивала: это не обязательно означает, что человек жив, ведь она мертва²¹.

Самые ранние свидетельства о людях, которые считали, что они мертвы, относятся к 1788 году, когда швейцарский естествоиспытатель Шарль Бонне описал случай пожилой дамы, настаивавшей на том, чтобы ее обрядили в саван и положили в гроб. Ухаживавшая за ней дочь отказывалась это делать, но дама была столь настойчива, что добилась своего. Лежа в гробу, она стала выражать недовольство саваном, жалуясь на его не совсем правильный цвет. Затем она уснула. Дочь вместе со слугами перенесла ее на кровать, но когда дама проснулась, то была возмущена и потребовала, чтобы ее положили обратно в гроб и похоронили. Хоронить ее отказались, но в гроб все-таки положили. Там она прожила несколько недель, после чего эта странная идея улетучилась из ее головы