Как приручить лису (и превратить её в собаку). Сибирский эволюционный эксперимент - [9]

В 1920-х гг. Вавилов симпатизировал Лысенко, который прославился тогда на всю страну как молодой агроном, работающий над повышением урожайности зерновых. Ведь и для Вавилова эта задача была важнейшей. Он настолько поверил в Лысенко и значимость его работ по селекции растений, что номинировал в академики Украинской академии наук. По трагическому стечению обстоятельств именно обещания Лысенко повысить урожайность зерновых привлекли к нему внимание Сталина. История восхождения Лысенко к вершинам власти в советской науке достойна пера автора «Бориса Годунова», столь любимого Дмитрием Беляевым.

Все началось в середине 1920-х гг., когда по инициативе Коммунистической партии на руководящих научных постах оказалось немало плохо образованных людей из пролетарской среды. Это была часть плана по стиранию классовых границ, которые за долгие века пролегли между обеспеченными слоями и простыми рабочими и крестьянами. Нужно было возвысить «человека из низов», и Лысенко, происходивший из семьи украинских крестьян, идеально подходил на эту роль^{5}. Овладев грамотой в 13 лет, он не имел университетского образования, учился лишь в садоводческом училище и заочно в сельскохозяйственном институте^{6}. Его образование в области селекции растений ограничивалось курсами по возделыванию сахарной свеклы^{7}. В 1925 г. он стал рядовым сотрудником на селекционной станции в Гяндже (Азербайджан), где работал с бобовыми культурами. Корреспондент газеты «Правда»^{8} был так очарован Лысенко, что опубликовал хвалебную статью о том, как удивительный ученый из крестьян получает рекордные урожаи гороха и как его методы могут спасти страну от голода^{9}. В этой бравурной статье сообщалось, что «у босоногого профессора Лысенко теперь есть последователи… приезжают светила агрономии… признательно жмут ему руку»^{10}. Все это было чистой выдумкой, но тем не менее привлекло к Лысенко внимание целой страны, не исключая и самого Сталина.

По словам Лысенко, он провел серию экспериментов, в которых зерновые культуры, в том числе пшеница и ячмень, давали невероятные урожаи при неблагоприятных погодных условиях, если их семена перед высаживанием погружались в ледяную воду. В какие-то несколько лет такой прием, уверял Лысенко, способен удвоить урожаи в Советском Союзе. По правде говоря, никаких серьезных опытов по увеличению урожайности Лысенко не проводил, а просто фабриковал нужные ему «данные».

Заручившись поддержкой Сталина, он начал крестовый поход по дискредитации исследований в области генетики, чтобы генетическая теория эволюции не помогла обнаружить его мошенничество. Генетики, и западные и советские, обвинялись в предательстве, к немалому удовольствию Сталина. Когда в 1935 г. в Кремле состоялся съезд ударников сельского хозяйства, Лысенко произнес на нем зажигательную речь, в которой заклеймил генетиков как «саботажников». Когда он кончил говорить, Сталин поднялся с кресла и воскликнул: «Браво, товарищ Лысенко, браво!»^{11}

Вавилов, который сперва тоже обманулся в Лысенко, понемногу стал сомневаться в его утверждениях. Проанализировав его выводы, он поручил одному ученому[1] воспроизвести опыты Лысенко и проверить, можно ли повторить полученный результат. В ходе серии опытов, проводившихся с 1931 по 1935 г., все заявления Лысенко были опровергнуты^{12}. Убедившись в обмане, Вавилов превратился в его бесстрашного противника. В наказание сталинский ЦК партии запретил ученому выезжать за рубеж, а сам он был публично ошельмован в рупоре правительства – газете «Правда». Лысенко предупредил Вавилова и его ученика, что «когда данные некоторых опытных станций… были полностью сметены… то вместе с такими данными сметались с поля научной деятельности и те, кто не желал понять особенность таких неверных данных и упорно на них настаивал»^{13}. Не испугавшись, Вавилов продолжал борьбу против Лысенко. В 1939 г., выступая на конференции во Всесоюзном институте растениеводства, он заявил: «Пойдем на костер, будем гореть, но от своих убеждений не откажемся»^{14}. Вскоре после этого, в 1940 г., во время поездки по Украине Вавилова арестовали четыре человека в черных пальто. Его поместили в московскую тюрьму. Через три года ученого, собравшего 250 000 образцов культурных растений, не раз глядевшего в глаза смерти и упорно боровшегося с неурожаями в стране, уморили голодом в заключении.

Дмитрий жадно читал его работы, восхищаясь не только масштабом научных достижений, но и яростной защитой генетики. Он надеялся, что, реализуя своей проект по изучению доместикации, сможет повторить вавиловский пример научного новаторства и стойкости духа и что сам Вавилов искренне поддержал бы его начинание. Старший брат Дмитрия Николай Беляев, судьба которого, по вине Лысенко, сложилась трагически, тоже несомненно стал бы горячим сторонником этого замысла. Революционные события 1917 г. принесли семье Беляевых множество испытаний, но эти люди никогда не отказывались от своих убеждений.

Отец братьев Беляевых Константин был приходским священником в большом селе Протасове, расположенном в четырех часах езды на юг от Москвы. По рассказам современников, прихожане его почитали. Но у новой власти было другое мнение на этот счет. Вскоре после революции 1917 г. правительство взяло курс на построение атеистического государства. Начались гонения на религию, конфискация церковных ценностей и преследование верующих. Священник Константин Беляев неоднократно попадал в тюрьму. В 1927 г. нападки на духовенство так обострились, что родители стали бояться за безопасность десятилетнего Дмитрия. Его увезли из Протасова в Москву, к Николаю, который был старше брата на 18 лет и уже обзавелся семьей. По счастью, Николай поступил в Московский университет до начала антирелигиозной кампании, ведь позже он как сын священника был бы лишен такого права. Его специализацией стала новая отрасль науки – генетика, а объектом исследования – чешуекрылые. Дмитрий боготворил своего брата и помогал ему каталогизировать экземпляры бабочек, когда Николай приходил домой с учебы. Николай объяснял, каким образом эти эфемерные создания могут помочь генетикам разгадать такое чудесное явление, как метаморфоз насекомых. Когда Дмитрий переехал к нему, Николай Беляев проводил исследования в Институте экспериментальной биологии Н. К. Кольцова