Как понять собаку. Научись говорить на языке лучшего друга - [62]

Я объяснила Хилари, что нужно попытаться излечить основную проблему, а не симптомы. Нужно донести до понимания Тары, что она выбрала неверную линию поведения. Хилари пришлось установить в доме новые порядки. Особое внимание я, как всегда, обратила на важность правильного, сильного лидерства. Я попросила Хилари сохранять хладнокровие и полностью игнорировать представление, которое устраивает для нее Тара. По всем признакам мне было ясно, что в прошлом реакция всегда была прямо противоположной. Каждый раз, как Хилари готова была дать слабину, я напоминала, что мы делаем это ради Тары.

Нужно ли говорить, что Тара довольно скоро успокоилась. Правда, с ее стороны было несколько попыток вернуться к старому. Она заглядывала Хилари в глаза, но безуспешно. В конце концов она улеглась на полу. Когда собака совершенно расслабилась, я попросила Хилари выждать пять минут. По истечении этого срока она подозвала к себе Тару, чтобы наградить. С первого раза Тара не поняла, что это означает. Она снова начала подпрыгивать. Я снова попросила Хилари отступить и игнорировать собаку. Только тогда, когда Тара стала играть по правилам Хилари, она получила награду. От нас зависело, сумеем ли мы показать собаке, как нужно себя вести. В течение получаса Тара изменила поведение, как будто перед нами была другая собака. С тех пор они с Хилари стали настоящими друзьями, искренне любящими друг друга. Порочный круг был разорван, больше Тара не была «собакой-чертиком», собакой «йо-йо».

Глава 23 Игрушки, а не трофеи: могущество игры

Не хочу, чтобы у читателя создалось впечатление, будто мои идеи неповторимы и уникальны, что мои средства и методики полностью отличаются от всего, что применялось раньше. В самом начале книги я объясняла, что многие свои мысли почерпнула из книг по поведению животных, из области бихевиоризма. У меня теплеет на душе, когда я узнаю, что и мои идеи кому-то пригодились, что кто-то использует их в своей работе, хотя бы частично. Больше всего, пожалуй, я удивилась весной 1998 года, увидев, как элементы, сходные с моей методикой, применяют в весьма неожиданном месте. Меня пригласили посетить крупнейшую в стране тренировочную площадку для служебных собак — кинологическую школу Лондонской городской полиции Бромли в Кенте.

Я присутствовала на занятии, которое проводил Эрик, старший тренер. Группу немецких овчарок учили искать и обнаруживать людей, которые от них прятались. Кое-что в методе, которым пользовались полицейские, меня поразило. Собак, например, учили не подходить к объекту ближе, чем на два метра. Это, как мне объяснили, продиктовано соображениями безопасности: подойдя ближе, собака рискует получить удар ногой и, того хуже, ножом.

Во время этого занятия, очень напряженного и серьезного, Эрик сделал нечто, что заставило меня улыбнуться. Целью упражнения было заставить собаку залаять, да еще так яростно, чтобы запугать человека и заставить его выйти из укрытия и сдаться. Первая собака вела себя настолько свирепо, что буквально пригвоздила нас к месту. Добившись от ученицы желаемого результата, Эрик начал искать что-то за воротником своей куртки (собаки были обучены реагировать на движения тела, но только ниже этого уровня). Порывшись, Эрик извлек не какое-то зловещее оружие, а всего-навсего любимую игрушку собаки — старый, замусоленный резиновый мячик. Эрик бросил мячик так, что тот пролетел над плечом у собаки, и лютый зверь в мгновение ока превратился в радостно прыгающее дитя. Конечно, тренер с самого начала приучил собаку именно так реагировать на мячик. С тех пор игрушка была и оставалась мощным средством коммуникации, сигналом, сообщающим собаке, что она что-то сделала правильно и заслужила похвалу. Я также с глубоким уважением отношусь к игре как прекрасному и действенному способу поощрения.

Время игры — самая, пожалуй, лучшая возможность сочетать развлечение с обучением, ведь нет большего удовольствия, чем поиграть. В то же время именно из-за того, что игра является столь мощным инструментом, нужно относиться к ней очень ответственно. Может показаться, что это не проблема, но это не так: бывают случаи, когда невинная, казалось бы, игра способна привести к серьезным и неприятным последствиям. Я уверена, каждому из нас знакома такая картина: вечер, мы устраиваемся на диване, мечтая отдохнуть после тяжелого дня, и тут появляется наша псина, с игривым выражением на морде и любимой игрушкой в зубах. Собака хочет играть, и играть прямо сейчас. Поначалу большинству владельцев бывает трудно это осознать, и все же такая ситуация чревата потенциальными проблемами.

Невинное бросание мячика или другой игрушки можно рассмотреть с двух точек зрения. Для нас эти предметы действительно просто игрушки и ничего больше, а вот собака может видеть в них что-то намного более ценное. Это трофеи, если хотите, знаки отличия в стае, которые можно завоевать, заслужить или утратить. Щенки, например, постоянно сражаются между собой за такие предметы. Победители радуются, словно выиграли олимпийскую медаль.

В основе лежат принципы, общие для всех волчьих стай. В природе выживание и благополучие стаи зависит от того, как ее вожаки справляются со своими обязанностями. В результате альфа-пара должна постоянно подтверждать свою пригодность к роли вожаков. И собаки постоянно испытывают своих вожаков «на прочность», и время игры дает для этого превосходную возможность. Если утвердить собаку в уверенности, что она овладевает «трофеем», который бросает ей хозяин, она поверит и в свой особый статус в стае. Поэтому принципиально важно, чтобы владелец собаки во время игры подтверждал, что сейчас лидер — он.