Как погиб Запад. 50 лет экономической недальновидности и суровый выбор впереди - [2]
Во-первых, из-за недальновидных политических и военных решений Запад (главным образом, США) сумел оттолкнуть от себя те самые развивающиеся страны, с которыми он теперь конкурирует. И хотя эти страны по-прежнему ведут торговлю со своими западными визави, часто это происходит со сжатыми зубами и подспудным чувством взаимного недоверия. Естественно, что в итоге это скорее лишь увеличивает раскол, чем способствует установлению надежных союзов. Если бы не соображения выгоды, существовал бы реальный риск того, что в день, когда у развивающихся стран исчезнет необходимость вести торговлю с Западом, они ее прекратят.
Вторая причина заключается в том, что Томас Фридман назвал «уплощением мира», — снижение расходов на транспорт, коммуникации и производство, облегчившее передачу технологий. Да, технологические и экономические преимущества Запада сделали его возможным и, как естественное следствие, содействовали освоению передовых технологий и стандартов управления в мировом масштабе. Но эти преимущества, когда-то монопольно принадлежавшие Западу, со временем распространились и, безусловно, продолжат распространяться.
Однако главной темой этой книги является третья причина.
«Как погиб Запад» — это очерк того, как за последние пятьдесят лет самые передовые и благополучные страны мира расшатали свою когда-то непоколебимую позицию в результате ряда последовательных в корне неверных экономических шагов.
Именно эти решения попутно и привели к неустойчивому колебанию экономико-географических весов, чаши которых теперь замерли, готовые склониться в пользу развивающегося мира.[4] Если в ближайшие десять лет не произойдут радикальные политические перемены, то право решать, кто чем владеет, быстро перейдет к Китаю, Индии, России или Ближнему Востоку, а сегодняшнему индустриализованному Западу гарантирован бесповоротный экономический упадок.
Введение
В сентябре 2008 года мир стал свидетелем беспрецедентного удара по финансовой структуре, которую Запад принимал как должное в течение предыдущих пятидесяти лет. Ударные волны одна за другой разгромили систему. Казалось, каждый день несет новое бедствие. Всего за три недели рухнул Lehman Brothers, непоколебимый столп банковской системы США; пришлось национализировать главные ипотечные операторы США Fannie Мае и Freddie Mac; AIG, крупнейшая страховая компания мира, была загнана в угол, и само ее существование встало под вопрос (американское правительство протянет компании руку помощи в виде увесистых 85 миллиардов долларов, чтобы удержать ее на плаву). В Великобритании антикризисные дотации банковским гигантам Lloyds TSB и Royal Bank of Scotland существенно превысили 1,4 триллиона долларов США (850 миллиардов фунтов) в 2009 году. Но и при всем при этом триллионы были сметены с фондовых бирж от Нью-Йорка до Лондона и Рейкьявика, а также с большинства бирж между ними, что поставило под угрозу миллионы пенсий и сбережений частных лиц.
Однако сколь бы экстраординарны и катастрофичны ни были эти события, «Как погиб Запад» не о непосредственных причинах и следствиях того потрясения и нежданного финансового краха. Невозможно отрицать, что мир оказался в тисках кризиса, но подобно цунами, которое появляется как бы из ниоткуда и оставляет после себя смерть и разрушение, события 2008 года были неизбежным следствием сейсмических разломов, чреватых дальнейшими бедствиями, и сдвигов тектонических плит экономики, которые прошли незамеченными под кажущейся гладью финансовых вод, по которым западная экономика благополучно плавала в последние полвека.[5]
Однако, в отличие от тектонических плит морского дна, если бы удалось обнаружить и устранить эти экономические разломы, финансовый кризис 2008 года, возможно, никогда бы не случился, по крайней мере определенно не в той степени и не так свирепо, как это произошло. Крах оказался кульминацией целого ряда ошибок и недочетов политики, которые накапливали инерцию в течение последних пятидесяти лет и прорвались наихудшим финансовым кризисом со времен Великой депрессии. И сейчас, как ни странно, многие государства не отказались от этого ущербного курса, как будто не замечая истинных причин краха 2008 года.
Но не все так просто. Было бы ошибкой рассматривать произошедшее как изолированный и сравнительно локальный эпизод. По существу дела, то, что произошло в 2008 году, ознаменовало очередной этап фундаментального перехода от одной экономической силы к другой; от Запада к остальному развивающемуся миру.[6]
Многие политологи видят в этом сдвиге тревожные гегемонистские последствия. Для них самым важным является вопрос, живем ли мы в однополярном мире (где, например, доминирует США), или двуполярном мире, скажем эры холодной войны, или многополярном мире, которым управляет множество государств с разными политическими идеологиями.
Однако если смотреть сквозь узкую утилитарную призму экономиста, наиважнейшим является экономическое процветание (для Запада — вместе со свободами), чем то, кто в конечном счете правит миром. Экономика и экономисты виноваты в том, что они видят мир, экономики и страны как бы в рейтинговой таблице с единственным первым местом, хотя нельзя и отрицать, что именно мировые финансисты решают, кому обладать военной и политической мощью.
