Как подготовить детей к будущему, которое едва можно предсказать - [96]
Сейчас стало модным группировать людей по поколениям: беби-бумеры, поколение X и миллениалы. На данный момент почти все взрослые были воспитаны в рамках монастырской модели образования. Они были обучены записывать все по категориям, которые соответствуют «часовому» представлению Вселенной. Поэтому неудивительно, что наше понимание истории культуры следует той же схеме.
Тем не менее мы все еще не нашли хорошего названия для поколения, к которому относятся мои дети. Хотя многие пытались. В СМИ иногда встречается термин «Поколение Z», но я сомневаюсь, что он приживется: он абсолютно ничего не сообщает о детях, которых пытается описать. «Беби-бумеры» названы так, поскольку после Второй мировой войны резко взлетела рождаемость. «Поколение Х» относилось к целому пласту людей, не желавшему, чтобы их определяли по какому-либо признаку. «Миллениалы» (или «Поколение Y») достигли совершеннолетия в начале XXI века.
Отметим, кстати, что «Поколение Z» отсылает к «Поколению Х», и буквенный круг замыкается. Это лишь означает, что мои дети родились через два поколения после Х. Звучит не очень содержательно и как-то слишком завершенно. Если они Z, кто будет дальше? Предположительно, кто-то, кто откажется от нелепой традиции категоризировать все по эпизодическим когортам.
В 2013 году Говард Гарднер и Кэти Дэвис опубликовали книгу под названием «Поколение приложений». В ней они писали: «Приложения, работающие на личном смартфоне или планшете, представляют собой отпечаток пальца, но вместо уникального расположения линий – это сочетание интересов, привычек и социальных связей». Они утверждали, что дети учатся видеть себя в соответствии с ходом работы мобильной операционной системы. Просто подумайте о том, насколько велик надзор за свободным временем детей в наши дни. Они идут с тренировки по футболу на урок по фортепиано, затем на сеанс психотерапии, потом на занятие танцами, к репетитору по математике, в клуб программирования и так далее. Внеклассные мероприятия и социальные группы стали такими же, как приложения. Жизнь воспринимается как совокупность бессвязных стремлений к цели. В результате вполне вероятно то, что дети могут и не хотеть «тусоваться» просто для удовольствия или без определенной цели. Следовательно, они борются за то, чтобы ощутить себя чем-то большим, чем сумма всех частей.
Мы все еще не нашли хорошего названия для поколения, к которому относятся мои дети. Хотя многие пытались.
Мне нравится, как эта идея подчеркивает отношения между технологией и сознанием, даже если это слишком отдает технофобией. В конечном счете, несмотря на высокий авторитет Гарднера как влиятельного теоретика образования (он стал пионером теории множественного интеллекта), термин не прижился. Мои дети не являются частью Поколения приложений.
Еще одно потенциальное название появилось в исследованиях психолога Джин Твенге. Она назвала их «iGen» (по аналогии с техникой от Apple) в книге под тем же названием. Но ее рассуждения были не такими тонкими, как у Гарднера и Дэвис. Она выбрала этот термин в основном потому, что это поколение «выросло с мобильными телефонами, завело страницу в Instagram еще до того, как пошло в старшую школу, и не помнит времен до интернета». Кроме того, она пояснила, что «I» в названии также означает «индивидуализм» и «неравенство доходов» («individualism» и «income inequality» соответственно). Хотя я бы поспорил: индивидуализм стал частью чувства «песочницы» в каждом поколении с начала индустриальной эпохи. И хотя последствия неравенства доходов действительно могут проявляться по-новому, это явление не является уникальным для нашего времени.
Хуже того: Твенге утверждала, что мои дети «находятся на краю худшего кризиса психического здоровья за последние десятилетия, а показатели подростковой депрессии и самоубийств с 2011 года стремительно растут». Она предположила, что, по большому счету, сегодняшние дети несчастны, потому что они используют цифровые технологии поверхностными, нарциссическими и нездоровыми способами. Разумеется, многие эксперты согласились с ней, но я возражаю против философского и психологического очернения. Я бы мог написать целую книгу и по пунктам объяснить почему, но, к счастью для вас, вы уже читаете последнюю главу.
Очередная попытка дать название поколению, чьи представители рождаются с 2005 года, не делает явной ссылки на цифровые технологии. Уильям Штраус и Нил Хау, авторы книги 1991 года «Поколения: история будущего Америки с 1548 по 2069 год» (в которой они дали название миллениалам), остановились на «Поколении Родины». Почему? Потому что мои дети родились после атак на башни Всемирного торгового центра 11 сентября 2001 года, когда правительство США основало Департамент внутренней безопасности. В статье, написанной Хау для Forbes, он указал на «всемирное культурное движение к национализму, локализму и растущей идентификации своих корней». Он также связал термин «Родина» с исследованиями, которые показывают, что современные стили воспитания предлагают современным детям гораздо меньше свободы, чем предыдущим поколениям; они буквально проводят больше времени дома. Конечно, я уже объяснил, что этот «тяготеющий к дому» импульс на самом деле является реакционной попыткой найти стабильный очаг в гиперсвязанной цифровой агоре (см. вторую часть книги). Поэтому я также сомневаюсь в том, что термин «Поколение Родины» сможет устояться. Он, может, и описывает то, как взрослые справляются с тревогами насчет постоянного онлайн-присутствия, но мало говорит о том, как мои дети на самом деле живут и учатся.
Послевоенные годы знаменуются решительным наступлением нашего морского рыболовства на открытые, ранее не охваченные промыслом районы Мирового океана. Одним из таких районов стала тропическая Атлантика, прилегающая к берегам Северо-западной Африки, где советские рыбаки в 1958 году впервые подняли свои вымпелы и с успехом приступили к новому для них промыслу замечательной деликатесной рыбы сардины. Но это было не простым делом и потребовало не только напряженного труда рыбаков, но и больших исследований ученых-специалистов.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.