Как песня тишины - [7]

– Что? – Я ощутила, словно блуждаю в темноте. – Поясни, пожалуйста.

– Профессор умер в кампусе. В своем доме, – добавила Скай.

– Везунчик. Я тоже хочу упасть замертво, а не чахнуть годами.

Замерев на месте, Скай окинула меня удивленным взглядом.

– Тебя это уже беспокоит? Продолжительность жизни женщин в нашем поколении составляет 87 лет.

– Хорошая новость. Но я отношусь к этому серьезнее большинства. – Подруге необязательно знать, что я хотела бы умереть на руках Кассиана. Как Джульетта – на руках Ромео или наоборот, я уже подзабыла, кто именно на чьих руках умер.

Скай покачала головой.

– В любом случае профессор умер совершенно неожиданно. Похоже, это часть процедуры, его сначала должны обследовать, – вернулась она к теме нашего разговора.

Я подозрительно посмотрела на подругу, но она не смотрела мне в глаза.

– Ты от меня что-то скрываешь.

Она покачала головой.

– Говори. Что еще ты услышала?

Скай перекинула ремешок сумки через плечо.

– У меня сейчас латынь, а ты спроси своего отца. Если он посчитает нужным, то расскажет тебе. Я уверена, что не все поняла.

– Ты и чего-то не поняла? – прищурившись, я взглянула на подругу. – Разыгрываешь меня? Нет ничего, что ты бы не поняла.

Мой вопрос остался без ответа, потому что позади Скай появился Фрейзер и обнял ее за плечи.

– Как дела, девочки? – поинтересовался он. – Хотите прогулять уроки? Звонок уже прозвенел. Можем пойти поесть мороженое.

Скай стряхнула его руки.

– Забудь об этом. Мне пора. – Она убежала прочь.

– Она от кого-то скрывается? Я обычно оказываю на девушек обратный эффект, – Фрейзер озадаченно смотрел ей вслед.

– Твой отец не упоминал о смерти профессора Галлахера?

Папу Фрейзера недавно назначили начальником полиции Сент-Андруса. Если кто-то и обладал какой-то информацией, то только он.

– Нет. С чего бы смерть древнего профессора должна заинтересовать полицию?

Я пожала плечами.

– Сама не знаю, но Скай говорит, что ведется расследование, что бы это ни значило.

Фрейзер смотрел вслед Скай как влюбленный дурачок.

– Уверен, это стандартная проверка. Ничего особенного не произошло. Должна же полиция чем-то заниматься.

Пожалуй, он прав.

– Вчера вечером мой папа вдруг вернулся домой. Выглядел абсолютно потерянным. Я его таким никогда раньше не видела.

– И это все? – Фрейзер наконец обратил на меня внимание. – А я думал, это вы собирались лететь к нему в Перу. Теперь ничего не получится?

Фрейзер мне страшно завидовал. Сам он никогда не покидал остров, потому что его отец боялся летать.

– Ты меня вообще слушаешь? Наплевать на отпуск. Профессор умер. Он был моему папе как отец. Его это подкосило.

– Что ты мне хочешь сказать? Не понимаю. Профессор мертв, а твой отец вернулся? И в чем проблема? Он же не стал жертвой серийного убийцы?

– Понятия не имею. Надеюсь, что нет. – У меня в голове тревожно зазвенел колокольчик. – А это возможно?

Фрейзер раздраженно посмотрел на меня.

– Не в этом унылом городишке.

В его глазах я увидела сожаление. Парень определенно пересмотрел триллеров.

– Все делают из этого тайну, вот и появилось такое ощущение, – попыталась объясниться я. Хотя, возможно, мне было просто скучно. С моего последнего приключения прошло уже довольно много времени.

Фрейзер потянулся за рюкзаком.

– Пойдем, пока не вляпались в неприятности. Не хочу, чтобы мистер Карслоу звонил отцу. Опять он рыскает по двору, – Фрейзер кивнул в сторону школьной стены, возле которой наш старый директор осматривал мусорные контейнеры. С отвращением на лице он вытащил из бочки газету, на которой налипло что-то, вызывающее ассоциацию с жестоким преступлением.

Мистер Карслоу, наш директор, и так терпеть не мог нас с Фрейзером. Как можно быстрее мы помчались в компьютерный класс.

Фрейзер распахнул дверь, когда звонок прозвенел.

– После тебя.

Я грызла кончик ручки и глядела в окно. Никак не получалось сосредоточиться на лекции мистера Бекетта. Во-первых, я и без того едва понимала его объяснение HTML-кода, а во-вторых, изо всех сил старалась не думать о Кассиане. Я отмечала дни, в которые мысль, что существует и другой мир, приходила мне лишь вечером. Стоило признать, что крестиков в моем календаре пока было маловато, но впереди еще вся жизнь. Громко вздохнув, я попыталась сосредоточиться. Безуспешно.

Написав на листке карандашом имя профессора Галлахера, я обвела его в кружок. Рядом отметила Кассандру, папу и отца Скай, мистера Клэнси. Эти три человека знали что-то о смерти профессора. Стрелками я соединила имена. Голос мистера Бекетта звучал фоном, пока я рассматривала получившийся рисунок. Почему меня так взволновала смерть профессора? «Потому что я никогда не видела отца настолько потерянным», – ответила я сама себе. Даже смерть дедушки не так сильно его расстроила. Сегодня утром они с мамой не вышли к завтраку, но из их спальни доносился возбужденный шепот. К сожалению, сквозь толстую дверь я не смогла разобрать ни слова. Не могла же я прижаться к ней ухом и подслушать. Тем не менее я была уверена, что говорили они о профессоре, потому что мамин голос звучал взволнованно.

– Что ты делаешь? – Фрейзер толкнул меня, указав взглядом на имена, которые я записала.