Как перевирают историю. "Промывание мозгов" - [28]
Завершение советско-финской войны нарушило эти милые европейским сердцам проекты, и союзникам волей-неволей пришлось уделять больше времени усилению давления на Гитлера через морскую блокаду. В свою очередь, Берлин активно готовился противостоять подобным планам, и 16 февраля произошёл инцидент заставивший немецкой командование окончательно решиться. В этот день британский эсминец «Коссак», перехватил в норвежских водах немецкий танкер «Альтмарк» на борту которого находились три сотни моряков с судов потопленных рейдером «Адмирал граф Шпее». Эсминец взял «Альтмарк» на абордаж и освободил соотечественников, причём в ходе высадки абордажной партии семерых немцев пристрелили. Когда же норвежцы заявили протест, из Лондона невозмутимо ответили, что нарушение нейтралитета было незначительным.
Гитлер понял, что оппонентам на нейтралитет малых стран плеват, и в итоге вторжение в Норвегию произошло сразу с двух сторон. Утром 8 апреля в её территориальные воды одновременно вошли британские и германские корабли. В тот же день англичане начали минирование норвежских территориальных вод, а их натолкнувшийся на немецкую эскадру эсминец «Глоуорм» погиб под огнём тяжёлого крейсера «Адмирал Хиппер».
Казалось бы, что немцы, что англо-французы в равной степени нарушили нейтралитет Норвегии, но на Нюрнбергском процессе всё происходящее называлось чисто германской агрессией, а Лондону с Парижем, не сказали даже «фи». Но, можно запросто представить, как мировое сообщество заклеймит за вторжение в Норвегию французскую и британскую демократии, если страны, где они сейчас процветают, превратятся в изгоев типа Северной Кореи с Ираком! И самое интересное — с точки зрения что предвоенного, что нынешнего международного права всё окажется совершенно законно!
Несколько проще в смысле права обстояли дела с Данией, куда англо-французское вторжение не планировалось. Здесь имела место чистейшей воды односторонняя агрессия с немецкой стороны. Датское правительство реагировало на происходящее чрезвычайно вяло. Хотя ещё 4 апреля находившиеся в Берлине датский военный атташе Кьёльсен и норвежский посол Шеель получили информацию о готовящейся операции в Копенгагене и Осло и эту информации откровенно проигнорировали. Датское и норвежское правительства отказались от проведения мобилизации и не приняли никаких реальных мер для приведения в боевую готовность имеющихся частей, что могло бы создать вермахту изрядные трудности.
Например, Дания в случае мобилизации резерва первой очереди могла выставить две полноценные пехотные дивизии и ряд отдельных частей, расположенных, в основном, в прибрежных крепостях. Общая численность датской армии военного времени превышала 72 тысячи солдат и офицеров. Её авиация имела около 100 боевых самолётов, а флот состоял из 2 броненосцев береговой обороны, 9 подводных лодок плюс пары дюжин сторожевиков, тральщиков и миноносцев.
Вооружены датчане были допотопно, но и противостоящие им силы не выглядели особенно грозными. Предназначенный для оккупации Дании 31-й армейский корпус состоял из двух второразрядных, не имеющих большей части положенной по штату артиллерии пехотных дивизий и отдельных подвижных частей, соответствующих в общей сложности одной мотодивизии. Флот вторжения был сформирован из недавно отметившего тридцатилетие беспорочной службы броненосца «Шлезвиг-Гольштейн» и около полусотни тральщиков, сторожевиков и вооружённых рыболовных судов. С воздуха эту грозную армаду прикрывала одна эскадрилья «мессершмиттов», в то время как атаковавшие Копенгаген бомбовозы несли в своём чреве исключительно листовки. Воздушно-десантные части вермахта представляла единственная рота, получившая задание овладеть мостом между островами Фальстер и Зеландия.
Понятно, что приведи датчане свою армию в боевую готовность, они могли, даже в самом худшем случае, продержаться на островах до подхода англо-французских подкреплений. Однако в большинстве случаев датские солдаты либо мирно спали, либо не открывали огня, даже в самой выгодной для себя позиции, как это случилось с теми же германскими парашютистами. Охранявшие мост часовые запросто могли расстрелять их в воздухе, но вместо этого спокойно позволили немцам приземлиться, а потом сдали им важнейший мост, открывающий путь к столице. В Нюборге датские моряки даже заботливо приняли швартовы у немецкого десантного корабля «Клаус фон Беверн». Но все рекорды смирения побил экипаж броненосца береговой обороны «Нильс Юэль». Сильнейший корабль датского флота сдался немецкому ледоколу «Штеттин», не имевшему на борту ни единой пушки.
Даже некоторые герои финской войны внезапно потеряли весь свой боевой пыл и превратились из рыкающих львов в кротких агнцев. Именно это произошло, например, с датскими лётчиками-добровольцами, недавно вернувшимися из Финляндии. Целая стая их во главе
с наиболее отличившимся лейтенантом Йорном Ульрихом, узнав о продвижении немцев, удрала в Швецию.
Основные силы датской армии сдались, даже не увидев противника. После краткого совещания короля Христиана X с генералами и министрами все части получили приказ сложить оружие. Командующий армией генерал Приор робко предложил посопротивляться, но премьер Стаунинг, министр иностранных дел Мунх и лично Его Величество дали экстремизму дружный отпор. После чего, светски беседуя с нанёсшим ему визит начальником штаба 31-го корпуса генерал-майором Химером, Христиан восхищённо заметил: «Вы, немцы, опять совершили невероятное. Следует признать, это было проделано великолепно!»
