Как переиграть историю дракона - [3]

Дерево, под которым укрывались ездовые драконы, было обожжено, покорёжено и скукоженно до углей. Всё вокруг дерева было в подпалинах. А когда Иккинг сделал пару шагов вперёд, чтобы получше разглядеть, он к своему ужасу обнаружил, что весь склон позади сожжён до тла и превратился в закопчённую пустыню. Там, где когда-то рос и качался на ветру вереск, усеянный бабочками и кузнечиками и жужжащими нанодракончиками, теперь была только пепельная щетина, пересечённая белыми рубцами, растянувшимися по всему склону.

Только одна сила могла сотворить ТАКОЕ со склоном. И это было не солнце, как бы неистово он ни пекло.

Это был ОГОНЬ.

На рисунке Иккинг со своим дракончиком Беззубиком.

2. ИСТРЕБИТЕЛИ

Иккинг судорожно сглотнул.

— О, боже, боже, боже, боже, БОЖЕ, — бормотал он себе под нос. — Что же сделало Такое?

Понимаете, драконы, обычно, очень аккуратны в применении своего огня. Они используют его, чтобы подраться и поймать добычу, но они никогда и не подумают о поджоге целого ландшафта. К чему им это? Это ведь земля, которая даёт им жизнь, еду и убежище.

ЭТО, должно быть, сделал «Бродяжник», абсолютно другой вид дракона.

Иккингу не нравилось думать о том, насколько опасным мог быть такой дракон.

— Гм-м-м, сэр, — сказал Иккинг, — я думаю, что Вам следует подойти и взглянуть на это… Я думаю, что здесь побывал Огнепых, огненный дракон.

— Огнепых? Огненный дракон? Ерунда на помёте чайки! — фыркнул Брехун Крикливый, когда подошёл взглянуть на разрушение, уперев руки в бока. — Это могло произойти и от небольшой летней молнии.

— В последнее время не было грозы, — возразил Иккинг, — и посмотрите, — сказал он, становясь коленями в пыль. — У пепла зеленоватый оттенок. Это определенно Дракон Бродяжник.

— СПАСИБО, Иккинг, — с мрачным сарказмом произнёс Брехун, — за полезную лекцию, но здесь учитель — я. ВСТАНЬ В СТРОЙ!

Иккинг вернулся в строй.

Сопляк ухмылялся, видя, что Иккингу сделали выговор.

— Никакой дракон, даже Бродяжник, не ПОСМЕЛ БЫ напасть на нас здесь в Хулиганской цитадели Олуха. Идея СМЕШНА, АБСУРДНА, НЕЛЕПА. Такое не по силам сделать, — проревел Брехун. — Каждый садится на своего дракона! Живо, БЫСТРО-БЫСТРО-БЫСТРО!

Кабанчик забрался на своего Болотного Тигра. Сопляк Мордоворот уже гарцевал на лучшем драконе, глянцевом, зловещем Дьявольском Дервише.

У Крепкого Орешека-младшего был Ракетный Потрошитель с ускорительными полосками вдоль боков.

— Иккинг Никчёмный и его дружок рыбьеногий недотёпа наверняка нас подведут, Сэр, — изгалялся Сопляк. — Посмотрите только на их жалких ездовых драконов. Они — позор племени!

У Рыбьеного и Иккинга были самые неказистые ездовые драконы. Один — уродливый, раздражённый маленький Ветряночник, такой толстый, что его живот едва не волочился по земле, другой — нервный Ветроход с диким взглядом и заметной хромотой.

Как сын Вождя, у Иккинга было право первому выбрать себе дракона из Драконьих Конюшен. И он мог бы выбрать Дьявольского Дервиша, на котором сейчас самодовольно восседал Сопляк, превосходное, замечательное мускулистое существо, которое, несомненно, однажды вырастет в великолепное животное.

Но что-то в бедном нервном Ветроходе привлекло внимание Иккинга.

Он понял, что никто его не выберет.

И почему-то у него было ощущение, что что-то ужасное произошло с беспокойным существом, криво бегающим в припрыжку перед ним. На его ногах были следы от кандалов.

— Я бы того не выбрал, — посоветовал Ноббер Безмозглый, который отвечал за Драконьи Конюшни. — Мы нашли ЕГО в ловушке на дереве во время набега на Гостеприимную Территорию. Мы думаем, что он мог сбежать с Золотых Рудников Лава-Мужланов, а беглецы никогда не становятся хорошими ездовыми драконами. Самым милосердным было бы стукнуть его по голове и покончить с ним…

Вот так Иккинг выбрал хромого Ветрохода.

Иккинг и Рыбьеног не поверили, что молния была причиной такого пожарища, но когда Брехун в таком настроении — с ним не поспоришь. Поэтому они молча взобрались на своих драконов.

Ветряночник Рыбьенога яростно фыркнул, ударил лапой о землю и сбросил Рыбьенога в ту же минуту, как только он сел ему на спину.

— Ура, — только и успел мрачно произнести Рыбьеног, умудрившись-таки залезть на дракона, и тут же оказался вновь на земле, только значительно быстрее. — Чувствую, что мне понравится ездить на драконах…

— Я поведу вас на моём собственном драконе, — проорал Брехун.

Драконом Брехуна был большой бородавчатый Скандалбык по имени Голиаф.

Он недовольно поморщился, когда Брехун тяжело плюхнулся ему на спину.

— Милые волосы на груди Тора… — проворчал Голиаф. — Я таки верю, что его зад стал ещё толще за неделю. Будет чудо, если я вообще смогу взлететь…

— ЙО-ХОО! — радостно завопил Брехун, одновременно стискивая могучими ляжками бока Голиафа. Тот ойкнул сдавленно, выдохнул и неспешно пошёл.

И вот отряд по Выпасу-Оленей-На-Ездовых-Драконах отправился в путь по выжженному вереску. Зрелище впечатляло: во главе отряда с энтузиазмом вопит Брехун, а за ним бредут остальные.

Дракон Иккинга Ветроход категорически не хотел идти за всеми.

Он весь дрожал и всё время что-то выглядывал в небе.

Ветроход никогда не разговаривал (похоже, что он онемел от какого-то пережитого им в прошлом ужаса), поэтому Иккинг не мог расспросить его о том, что его так сильно беспокоит.