Как память - [4]

То, что есть у моих родителей, редкость. Вы не сможете найти в этом мире много подобных пар. Конечно, я вырос в кругу семьи и друзей, которые живут в похожей обстановке и у которых прекрасные браки. Но я не похож на них и их детей. Я не хочу обосновываться в Розмари Бич, размножаться и растить своих отпрысков. И я не желаю дней, наполненных гольфом и следующим за ним ужином в элитном загородном клубе «Керрингтон». Я хочу повидать жизнь, о которой не знаю, и зависеть от самого себя. Я хочу быть самостоятельным человеком.

Я отогнал в сторону эти мысли. Это жизнь, которую для меня хочет моя мама. Не та жизнь, которую хочу я, и она знает это. Она уважает это. Пришло время сосредоточиться на том, чего хочу я. Я здесь, чтобы получить груз Октавии и разместить его, пока она занимается закупками в Риме. Торжественное открытие её магазина через две недели. Нужно много чего сделать за четырнадцать дней, и у меня такое чувство, что я здесь застряну. Единственная положительная вещь: я смогу провести время с моим дедом, пока занимаюсь этим дерьмом для Октавии. Отец моей мамы владел рестораном в Си Бризе, штат Алабама, где сейчас открывается первый магазин «У Октавии». В следующем месяце приедут туристы, и она хочет быть готовой к ним.

Я вытянул из кармана ключи от её магазина и направился к берегу моря. Конечно же, её магазин в самой дорогой части авеню. Ресторан дедушки совершенно не похож на этот магазин. Он находится вдалеке от фешенебельных, первоклассных построек. Его место имеет атмосферу, которая не раздражает. Магазин Октавии был глянцевым и с особым стилем, но у него нет истории, как у ресторана деда.

Дверь в магазин распахнулась и вышла башня из коробок. Я остановился, потому что башня начала крениться ко мне, и прежде, чем случилось крушение, я заговорил:

— Осторожно, — сказал я прежде, чем картонные коробки потеряли устойчивость. — Ты что не видишь, куда идёшь?

Я услышал визг, а затем он затих. Я переместился, чтобы помочь, когда мои глаза остановились на паре других, которые я так хорошо знаю. Такие глаза я видел лишь однажды, и они были голубыми глубокими и потрясающими. Длинные густые тёмные волосы, струящиеся по её плечам, тоже мне знакомы. Она стала старше, и теперь её тело имеет изгибы во всех правильных местах. Она однозначно похорошела с подросткового возраста. Ей больше не пятнадцать — она стала женщиной.

Блисс Йорк была моей первой любовью. Или я так думал тогда. Пришлось понять, что она была моей первой страстью, потому что я понятия не имею, что такое любовь. Её лицо может остановить движение на улице, и это без всякого макияжа. Она была настолько естественной, насколько я помнил. В ней нет ничего фальшивого. Когда-то её улыбка делала мой мир идеальным.

— Ой, простите… — заторможено сказала она, пока её глаза разглядывали моё лицо. Я увидел в них узнавание. Она вспомнила меня. Знала, кем я был. Мальчиком, который подарил ей её первый поцелуй. Мальчиком, который сказал, что будет любить её вечно. Затем я уехал в конце лета, которое считал началом вечности. Тогда я был немного мечтателем. Это было до того, как я понял, что женщины внутри могут быть не такими мягкими и красивыми, какими внешне. Моя мама совершенство и внутри, и снаружи, но в моей младшей сестре Офелии, определённо есть жилка зла.

— Ты работаешь здесь? — спросил я до того, как она смогла произнести моё имя. Я не хочу вспоминать то лето. Я слишком долго помнил о нём. Как только я решил, что Блисс Йорк не была идеальной девочкой, я позволил себе полностью забыть о ней.

Она открыла рот, чтобы что-то сказать, затем медленно кивнула.

Я знал, Октавия наняла кого-то, чтобы ей помогли всё устроить. Мне просто не сказали имя. Не то чтобы это имело значение. Это было семь лет назад и было частью моего прошлого, которое там и останется.

Я поднял упавшие коробки.

— Я Нейт, жених Октавии. — Это должно ответить на её вопросы, а также заставить поверить, что я не помню её. — Я отнесу эти коробки в мусор.

Я не стал ждать, пока она назовёт своё имя. Я вернулся к работе, поднимая оставшиеся упавшие коробки. Она не двигалась, как мне показалось, несколько минут, но это было лишь несколько мимолётных секунд. Я был напряжён. Не уверен почему. Если бы она сказала мне, кем является, и спросила, помню ли я её, я бы по-прежнему мог вести себя так, словно забыл. Прошло семь грёбаных лет. Тогда мы были детьми. Теперь мы выросли. Я был другим человеком и уверен она тоже.

— Хорошо, э-э… спасибо, — сказала она. Мне хотелось поднять голову и посмотреть, как она уходит. Рассмотреть женщину, которой она стала. Увидеть насколько изменилось её тело. Мимолётный взгляд, который я позволил себе бросить на неё вначале, оставил приятные впечатления, и я хотел ещё. Тогда она была красавицей. Теперь же она великолепна, и мне придётся, чёрт возьми, работать с этой красотой следующие две недели.

Дерьмо.

Такое могло случиться только со мной.

Я повернулся, чтобы уйти с коробками, когда дверь снова открылась.

— Прости. Я забыла сказать тебе, где расположены мусорные баки. — Она говорила формально, нервно и неуверенно. Я мог бы облегчить её беспокойство, просто будучи с ней честным и всё прояснив. Но это означало бы, что мне придётся вспомнить её. Девочку, которую я намерено забыл. Я сказал ей, что люблю её, и она была единственной девушкой, которой я когда-либо говорил такое. Ты живёшь и учишься у жизни, а я жил и учился вместе с Блисс Йорк.