Как относиться к неверующим и другие советы преподобного Серафима Саровского - [2]

Посему всегда должно стараться, чтобы не предавать себя рассеянию мыслей; ибо чрез сие уклоняется душа от памяти Божией и любви Его, по действию диавола, как говорит св. Макарий: «Все супостата нашего тщание есть, да мысль нашу от памятования о Боге и страха и любви отвратит».

Когда же ум и сердце соединены будут в молитве и помыслы души не рассеяны, тогда сердце согревается теплотою духовною, в которой воссияет свет Христов, исполняя мира и радости всего внутреннего человека.

Призовем имя Господа — и спасемся. Когда у нас имя Божие будет на устах — мы спасены. Открой ко Господу путь твой и уповай на Него, и Той сотворит, помилует тя, изведет, яко свет, правду твою, и судьбу твою яко полудне (Пс. 36, 5—6), только повинись Господу и умоляй его. Кто будет продолжать так, тот не лишится милости Божией. Молитва — путь ко Господу. Благоговейно причащающийся святых Таин, и не однажды в год, будет спасен, благополучен и на самой земле долговечен. Помните слова Апостольские: «Всегда радуйтесь, непрестанно молитеся, о все благодарите» (1 Сол. 5, 16—18). При таком блаженном и мирном состоянии души, верую, что, по великой благости Божией, ознаменуется благодать и на роде причитающегося. Пред Господом один творящий волю Его — паче тьмы беззаконных.

О чтении Священного Евангелия

Ныне редки стали, к сожалению, древние отеческие богодухновенные беседы; чтение житий святых Отцев почти совершенно оставлено, да и самим Священным Евангелием занимаемся мы слишком мало, по причине холодности нашей к делу спасения, и в этом дадим ответ на Страшном Суде Христовом.

Хотя мать наша Церковь и проповедует нам ежедневно по зачалу, а иногда и по два из Священного Евангелия, но как часто не удается нам послушать этого сладкого Евангельского гласа. Одни за обрядами, другие за нарядами, приходят в храм Божий поздно, и чрез то не все пользуются сладостью учения Христа Спасителя. Некоторые же хотя и к началу приходят, но также лишаются этой спасительной манны, потому что или обуреваются житейскими попечениями и мысленными наплетами от врага, или сами не внимают и рассеиваются народным шумом, особенно же когда они стоят вдали, а служащие читают Священное Евангелие слишком тихо и невнятно.

Напротив того, какое было бы невыразимое утешение, если бы жизнь Христа Спасителя читалась нами постоянно, во всякое время, как она услаждала бы и душу и самый телесный состав наш, и на какую высокую степень чистоты и совершенства могла бы взойти душа от этого постоянного услаждения.

О посте и пище

Пост состоит не в том только, чтобы есть редко, но в том, чтобы есть мало; и не в том, чтобы есть однажды, но в том, чтобы не есть много. Неразумен тот постник, который дожидается определенного часа, а в час трапезы весь предается ненасытному вкушению и телом и умом.

В рассуждении пищи должно наблюдать и то, чтобы не разбирать между снедями вкусными и невкусными. Это дело, свойственное животным, в разумном человеке не достойно похвал. Отказываемся же мы от приятной пищи для того, чтобы усмирить воющие члены плоти и дать свободу действиям духа.

Истинный пост состоит не в одном изнурении плоти, но и в том, чтобы ту часть хлеба, которую ты сам хотел бы съесть, отдать алчущему: «Блажени алчущие, яко тии насытятся» (Мф. 5, 6).

Говоря вообще о будущем и о всеобщей слабости к концу рода человеческого, особенно же о женской немощи, батюшка не приказывал изнурять себя непосильными ныне подвигами поста по древнему обычаю. Более всего батюшка велел бояться, бегать, как от огня и храниться от главнейшего — уныния.

«Нет хуже греха, матушка, и ничего нет ужаснее и пагубнее духа уныния», — говорил батюшка Серафим, почему и приказывал всегда быть не только сытой и кушать вволю, но и на труды брать с собою хлеба.

«В кармашек-то свой и положи кусочек, — говорил он, — устанешь, умаешься, не унывай, а хлебца-то и покушай, да опять за труды!»

Даже на ночь под подушку приказывал он класть хлеба.

«Найдет на тебя уныние да раздумье, матушка, — говорил отец Серафим, — а вы хлебушка-то выньте, да и кушайте, уныние-то и пройдет, хлебушек-то и погонит его, и сон после труда вам хороший даст он, матушка!»

Мы, на земле живущие, много заблудили от пути спасительного. Прогневляем Господа и нехранением святых постов — ныне христиане разрешают на мясо и во святую четыредесятницу и во всякий пост, среды и пятницы не сохраняют.

А Церковь имеет правило: нехранящие святых постов и всего лета среды и пятницы много грешат.

У нас вера — Православная Церковь, не имеющая никакого порока. Сих ради добродетелей Россия всегда будет славна и врагам страшна и непреоборима, имущая веру и благочестие в щит и во броню правду: сих врата адова не одолеют.

Бог и наказания-то все посылает именно за то, что люди ныне, презирая уставы Святой Церкви и святых Отцов и последуя язычникам, не только среду и пяток, но и самые посты и праздники нарушают и все нарушают.

На вопрос, можно ли есть скоромное по постам, если кому вредна постная пища и врачи приказывают есть скоромное, батюшка ответил:

«Хлеб и вода никому не вредны. Как же люди по сто лет жили? Не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе, исходящем из уст Божиих. А что Церковь положила на семи Вселенских соборах, то исполняй. Горе тому, кто слово одно прибавит к сему или убавит. Что врачи говорят про праведных, которые исцеляли от гниющих ран одним прикосновением и про жезл Моисея, которым Бог из камня извел воду? Какая польза человеку, аще мир весь приобрящет, душу же свою отщетит? Господь призывает нас: приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии и Аз упокою вы: иго бо Мое благо и бремя Мое легко есть, да мы сами не хотим».