Как остановить время - [82]
– И ни у кого не вызвал подозрений?
Он уставился на меня. Я заметил, что ноздри у него раздулись и он задышал чаще.
– Люди в основном видят то, что хотят видеть.
– Но твои ролики есть в интернете, даже официантка их видела. Кто-то же тебя снимал. Ты привлекаешь к себе чересчур много внимания.
– Послушай, ты. Ты все еще думаешь, что у тебя в руках факел. А я для тебя все тот же туземец, которым ты жаждешь поруководить. Но я советую тебе выбросить свой факел в океан.
Держись давай.
– Господи, Омаи. Я пытаюсь тебе помочь. Дело не во мне. Я только посредник. Все дело в Хендрике. Ему много известно. Он может предотвратить трагические события, а может сделать так, что они обязательно произойдут. – Я уже произнес эти слова, когда до меня дошел весь их ужасный смысл.
– Знаешь что? – Омаи достал бумажник, положил на стол несколько купюр и встал. – Даже если я говорю не совсем с тобой, ты ведь простишь мне мою невоспитанность?
Он ушел, а я все сидел как истукан. Официантка принесла еду. Я сказал ей, что мой друг скоро вернется. Но Омаи, конечно, не вернулся.
Честно говоря, я надеялся, что все будет по-другому. Что мы вспомним былые времена, все хорошее и плохое, что нам пришлось пережить. Что поговорим о велосипедах, автомобилях и аэропланах. О поездах, телефонах, фотографии, электричестве, телешоу, компьютерах и ракетах, слетавших на Луну. О небоскребах. Об Эйнштейне. О Ганди. О Наполеоне. О Гитлере. О гражданских правах. О Чайковском. О роке. О джазе. О Kind of Blue. О Revolver. Интересно, ему нравится «The Boys of Summer»? О хип-хопе. О суши-барах. О Пикассо. О Фриде Кало. Об изменении климата. Об уничтожении климата. О «Звездных войнах». О Карибском кризисе. О Бейонсе. О «Твиттере». Об эмоджи. О реалити-шоу. О фейковых новостях. О Дональде Трампе. О взлете и падении эмпатии. О войнах, в которых нам довелось участвовать. О том, почему каждый из нас продолжает жить дальше.
Но ни о чем таком мы с ним не поговорили.
Я упустил свой шанс.
Я повел себя, как последний кретин. И остался без друга.
Люди, которых любишь, не умирают никогда.
Это давным-давно сказал Омаи.
Он был прав. Они не умирают. Вернее, не умирают полностью. Они продолжают жить в твоем сознании. Так было всегда. Ты хранишь в себе их свет. Если память о них жива в тебе, они тебя направляют – так сияние давно угасших звезд помогает кораблям не заблудиться в незнакомых водах. Перестань их оплакивать, начни к ним прислушиваться, и у них достанет сил изменить твою жизнь. Они могут от многого тебя уберечь.
Омаи жил на окраине городка, в доме номер 352 по Брокен-Хед-роуд. В одноэтажном, обшитом вагонкой домишке.
Отсюда был виден океан. Как же иначе? Если бы Омаи мог, он жил бы в океане.
Я постучал и стал ждать. Голова тупо ныла. Из дома доносились негромкие звуки. Наконец дверь приоткрылась на длину цепочки, и в щель выглянула старуха с короткими седыми волосами, на вид сильно за восемьдесят. Ее морщинистое лицо напоминало географическую карту. Она стояла скособочившись – артрит и остеопороз ее не пощадили – и моргала полуслепыми от катаракты глазами. На ней была ярко-желтая кофта на пуговицах, в руках – электрический консервный нож.
– Вам кого?
– Прошу прощения. Наверно, я ошибся адресом. Извините, что побеспокоил вас в столь поздний час.
– Ничего страшного. В последнее время я плохо сплю.
Она уже закрывала дверь.
– Я ищу Сола. Сола Дэвиса, – поспешно сказал я. – Он здесь живет? Я его старый друг. Мы с ним сегодня ужинали, и, боюсь, я его расстроил.
Она чуть помедлила.
– Том. Меня зовут Том, – добавил я.
Она кивнула. Значит, слыхала обо мне.
– Он ушел кататься на доске.
– В такую темень?
– Это его любимое время. Океан никогда не уходит домой. Это присловье Сола.
– И где же он катается?
Она задумчиво опустила глаза на бетонную дорожку перед домом, словно там был написан ответ на мой вопрос.
– Черт бы побрал мою старую голову… В Тэллоу-Бич.
– Спасибо. Большое спасибо.
Я сидел на песке и смотрел на него в свете полной луны. Вот крохотная фигурка взлетела на гребень волны. У меня в кармане завибрировал телефон.
Хендрик.
Не ответить – значит вызвать у него подозрения.
– Он с тобой?
– Нет.
– Я слышу шум моря.
– Он катается на доске.
– Стало быть, ты можешь говорить?
– Только если недолго. Пока он не вернулся.
– Он уже клюнул?
– Клюнет, никуда не денется.
– Ты все ему объяснил?
– Пока не все, но к тому идет.
– Ролик на YouTube набрал уже четыреста тысяч просмотров. Ему нужно исчезнуть.
Омаи скрылся под волной. Потом его голова появилась вновь. Это и есть жизнь. То ты на гребне волны, то падаешь вниз, но затем опять взлетаешь. Сколько сил и лет жизни тратит человек на то, чтобы взлететь, – добиться богатства, положения, власти, задирая планку все выше и выше? А Омаи жил другой жизнью, естественной, как океан, бескрайней и чистой, как горизонт. Вот он, распластавшись на доске и подгребая руками, взбирался на гребень огромного водяного вала.
– Так он и сделает.
– Я знаю, что он так и сделает. Ради нас всех. Дело не только в Берлине. В Пекине открылась исследовательская компания по биотехнологиям, и они…
За сто с лишним лет я этого наслушался. И отлично понимал, что должен отнестись к словам Хендрика серьезно, – ведь где-то у них моя Мэрион, – но воспринимал их как посторонний шум. Как шелест волны по песку.
В возрасте 24 лет я чуть не покончил с собой. В то время я жил на Ибице, в очень красивой вилле на тихом побережье острова. Совсем рядом с виллой была скала. Охваченный депрессией, я подошел к краю скалы и посмотрел на море. Я пытался найти в себе смелость прыгнуть вниз. Я ее не нашел. Далее последовали еще три года в депрессии. Паника, отчаяние, ежедневная мучительная попытка пойти в ближайший магазин и не упасть при этом в обморок. Но я выжил. Мне уже давно за 40. Когда-то я был практически уверен, что не доживу до 30.
Дождливым пятничным вечером профессор Кембриджского университета Эндрю Мартин находит решение самой сложной в мире математической задачи. Оно способно изменить весь ход человеческой истории. Но профессор Мартин внезапно и бесследно исчезает. Когда спустя некоторое время его обнаруживают… шагающим по шоссе без какого-либо предмета одежды на теле, профессор Мартин ведет себя немного странно. Жене и сыну он кажется каким-то другим. Самому ему абсолютно все вокруг представляется нелепым, люди достойными жалости, человеческая жизнь лишенной смысла.
Жизнь 12-летнего школьника Барни Ива сложно назвать легкой. Год назад исчез без вести его отец, мама целыми днями пропадает на работе, в школе над ним постоянно издевается его одноклассник Гэвин Игл, а директриса мисс Хлыстер решила окончательно сжить его со свету. Как бы Барни хотелось забыть обо всем этом и пожить другой жизнью, где нет никаких проблем. Например, стать толстым, ленивым, избалованным котом. И однажды желание Барни внезапно исполняется.Иллюстрации Пита Уильямсона.
Если бы наша жизнь сложилась по-другому, была бы она лучше? Мы не знаем. Но та, которая нам дана, – ценна сама по себе, об этом новый роман Мэтта Хейга. Между жизнью и смертью есть библиотека. В нее-то и попадает 35-летняя Нора, учительница музыки из Бедфорда, когда однажды ночью вся ее жизнь полетела под откос. Полки здесь тянутся бесконечно. Каждая книга дает шанс прожить свою собственную, но совсем другую жизнь. Принимать другие решения и, главное, не сожалеть о том, что когда-то не случилось. Оказывается, поступи Нора иначе в тот или иной момент жизни, она могла бы стать рок-звездой, олимпийской чемпионкой, ученым-гляциологом, женой и матерью, побывать в Австралии.
Вы держите в руках настоящую историю Отца Рождества. Возможно, вам он известен под другими именами – Дед Мороз, Санта-Клаус, Юль Томтен или Странный толстяк с белой бородой, который разговаривает с оленями и дарит подарки. Но так его звали не всегда. Когда-то в Финляндии жил мальчик по имени Николас. Хоть судьба обошлась с ним неласково, Николас всем сердцем верил в чудеса. И когда его отец пропал в экспедиции за Полярным кругом, мальчик не отчаялся и отправился его искать.Николас и вообразить не мог, что там, за завесой северного сияния, его ждёт встреча с эльфами, троллями, проказливыми пикси и волшебством.
Одиннадцатилетний Филип видит призрак своего отца, погибшего в автокатастрофе. Тот уверяет сына, что аварию подстроил его собственный брат, дядя мальчика. Призрак приказывает отомстить за свою гибель. Тем временем дядя Алан прибирает к рукам и семейный паб, и маму Филипа… «Клуб призрачных отцов» – это новое, провокационное прочтение «Гамлета» Шекспира с непредсказуемым финалом. Рассказчиком становится сам юный Гамлет (Филип), и на передний план выходят его внутренний мир и переживания. Помещая классический сюжет в современные декорации, Хейг не просто играет с классикой, щедро рассыпая по тексту «пасхалки», скрытые цитаты и остроумные перевертыши.
Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.
«Унижение, проникнув в нашу кровь, циркулирует там до самой смерти; мое причиняет мне страдания до сих пор». В своем новом романе Ян Муакс, обладатель Гонкуровской премии, премии Ренодо и других наград, обращается к беспрерывной тьме своего детства. Ныряя на глубину, погружаясь в самый ил, он по крупицам поднимает со дна на поверхность кошмарные истории, явно не желающие быть рассказанными. В двух частях романа, озаглавленных «Внутри» и «Снаружи», Ян Муакс рассматривает одни и те же годы детства и юности, от подготовительной группы детского сада до поступления в вуз, сквозь две противоположные призмы.
В сборнике представлены произведения выдающегося писателя Фридриха Горенштейна (1932–2002), посвященные Израилю и судьбе этого государства. Ранее не издававшиеся в России публицистические эссе и трактат-памфлет свидетельствуют о глубоком знании темы и блистательном даре Горенштейна-полемиста. Завершает книгу синопсис сценария «Еврейские истории, рассказанные в израильских ресторанах», в финале которого писатель с надеждой утверждает: «Был, есть и будет над крышей еврейского дома Божий посланец, Ангел-хранитель, тем более теперь не под чужой, а под своей, ближайшей, крышей будет играть музыка, слышен свободный смех…».
В повести рассматриваются проблемы современного общества, обусловленные потерей семейных ценностей. Постепенно материальная составляющая взяла верх над такими понятиями, как верность, любовь и забота. В течение полугода происходит череда событий, которая усиливает либо перестраивает жизненные позиции героев, позволяет наладить новую жизнь и сохранить семейные ценности.
События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.
Когда даже в самом прозаичном месте находится место любви, дружбе, соперничеству, ненависти… Если твой привычный мир разрушают, ты просто не можешь не пытаться все исправить.