Как организовать исследовательский проект - [7]

Фиксация предмета, о котором говорилось выше, увязывает объект с исследовательской проблемой и также вносит свой вклад в ограничение объекта. Нас не интересует, например, что едят безработные на завтрак. А если интересует, то возьмем на себя труд объяснить, зачем нам это нужно. Автор часто поддается заблуждению, что если ему(ей) все ясно, то эта ясность автоматически передается окружающим. А поскольку основная масса окружающих не обладает телепатическими способностями, возникают недоразумения и недопонимание.

Конкретная спецификация объекта необходима, во-первых, чтобы сторонний человек понял наконец, что мы собираемся исследовать, а во-вторых, ограничение объекта придает нашему проекту более реалистичный вид. Нормальный эксперт при оценке проекта рассуждает так: «Если человек учел множество ограничений, значит он(а) имеет достаточные представления об объекте и сумеет выполнить поставленную задачу».

Добавим, что многие из нас не дают себе труда задумываться об ограничениях, откладывая их до момента, когда нужно выходить в поле. А там, как говорится, жизнь сама расставит все по своим местам. Или, иными словами, объект неизбежно ограничится нашими возможностями получения данных, доступа к респондентам. Как будто наши возможности в отношении сбора данных нельзя было оценить заранее (хотя бы в общих чертах). В итоге первоначальные планы превращаются в красивые фразы, а мы начинаем делать «то, что можем».

Вы скажете: «Сколько можно повторять столь очевидные вещи!» Не станем спорить. Просто возьмем последнюю из наших заявок или статей и посмотрим, как эти позиции изложены в нашем тексте (и изложены ли вообще).

Нужно ли подчеркивать оригинальность проекта

Определение границ объекта не является особо сложной задачей, просто она часто выпадает из процесса продумывания нашей работы. Не сложна в своей основе и следующая задача – определить ключевые понятия, предложить язык, который мы собираемся использовать. Скажем, задуман проект по изучению «новых бедных». Не следует обольщаться насчет того, что все окружающие должны знать, кто входит в эту группу. В любом случае, необходимо показать, кого называют «новыми бедными» и как возникло это понятие. Следует исходить из того, что большинство наших читателей и слушателей, даже если речь идет о профессиональных экспертах какого-нибудь фонда, не погружены в содержание нашей проблемы. Читатель вообще не должен знать больше нашего. Наоборот, это мы должны ему что-то объяснять. И если мы пробежим мимо исходных, самых простых вещей, читатель с той же легкостью, обойдя нас на первом повороте, пробежит мимо вещей более сложных.

Откуда берутся определения основных понятий? Выдумываются нами из головы? Отнюдь, они связаны с методологической базой исследования, с именами тех классиков и современников, к которым мы собираемся апеллировать, и теми традициями, которые служат для нас основанием. Наш понятийный аппарат формируется на базе каких-то источников, и почему бы нам эти источники не выявить. Прежде всего это нужно нам самим. Конечно, мы читали много книг и испытали на себе многие влияния, но какие-то из многочисленных традиций, видимо, нам более близки. Именно с ними в первую очередь мы собираемся работать, использовать для разработки инструментария и последующей интерпретации данных. Выделив эти источники творческой энергии для себя самих, мы должны открыть их другим.

В проектных заявках и в научных статьях многие зачастую стремятся всячески подчеркнуть оригинальность и новизну своего исследования. Это в немалой степени подогревается и внешними требованиями со стороны фондов, журналов, диссертационных советов. Не будем углубляться в сложный вопрос о том, в какой степени возможна и необходима новизна в социальном исследовании, если речь идет о чем-то большем, нежели отыскивание новых фактов. Ограничимся простым советом. Самовосхваления в стиле «Моя работа глубоко оригинальна, по данной теме фактически ничего не сделано» выглядят, во-первых, неумно, а во-вторых, подозрительно. Подозрения могут возникать как по поводу нашего психического здоровья (мания величия мало кому шла на пользу, хотя исключения, конечно, имеются), так и по поводу нашей образованности (точнее, ее отсутствия). Каждому эксперту известно, что «гениальные открытия», почти без исключений, совершаются малообразованными энтузиастами и маргиналами, при приближении которых лица представителей профессионального сообщества каменеют, а сами профессионалы становятся изысканно вежливыми. Чтобы избежать подобной угрозы, лучше последовать такому правилу.

Правило 7. Нужно подробно и тщательно доказывать свою неоригинальность, вписывая поставленную проблему в существующие концептуальные контексты.

Мы часто заблуждаемся не только по поводу величия собственных работ, но и по поводу критериев, по которым эти работы оцениваются другими людьми. Культивируется заблуждение, что главным условием положительной оценки проекта представителями экспертного сообщества является его принципиальная новизна. Множество способных людей теряло ориентиры в этом «проклятом» месте. А ведь экспертам нужно было совсем другое: они хотели понять, являемся ли мы частью их профессионального сообщества, можем ли говорить на понятном профессиональном языке, разделяем ли правила поведения, принятые в данном сообществе, способствует ли наша работа его воспроизведению, поддерживает ли традицию. Иными словами, эксперт должен определить, следует ли нас пустить на порог и предложить пообедать. А если, помимо упомянутых свидетельств, мы способны предъявить еще и некоторую оригинальность мышления, нас примут с распростертыми объятиями.