Как ограбить швейцарский банк - [10]

– Думаю, сегодня мы усваиваем новую концепцию, – говорил он всегда, – а именно банк как жизненный опыт.

Банк как жизненный опыт? А почему бы и нет? Зависит от точки зрения…

Тот учебный семинар для сотрудников службы безопасности оказался более полезным, чем предполагалось. Во-первых, Маттео понял, что сфера security [14] и охраны не для него. А во-вторых, он обзавелся несколькими ценными знакомствами.

Маттео Марелли никогда и не мечтал ограбить банк, обычно он занимался мелким жульничеством. Но он был не против замахнуться на масштабное дело. Поэтому он пил пиво в пабе «Клейтон» в Виганелло с Жаном Сальвиати.

– Я не могу вам помочь, – говорил Сальвиати, – я никого больше не знаю.

– Но вы должны мне помочь, – отозвался Маттео. Сальвиати испепелил его взглядом.

– В конце концов, вы не пожалеете, – продолжал Маттео. – Так или иначе…

– Довольно. Скажите, что вы хотите от меня. Маттео был в восхищении. Этот старик сидел перед ним, обожженный солнцем и прочный, как дуб, не уступая ни на секунду искушению оскорбить его или надавать ему по морде. И в то же время он производил впечатление очень горячего человека. Но ведь хороший вор таким и должен быть, разве нет?

– Все очень просто, господин Сальвиати. У меня много друзей в этих кругах, и мне удается получить немало сведений. Но я не в состоянии извлечь из них пользу, а вы это можете.

– Я работаю садовником.

– Ладно вам, господин Сальвиати… Молчание. Сальвиати вытащил трубку и начал набивать ее табаком.

– Расскажите, что вам от меня надо.

– Только смотрите, в общественных местах курить нельзя.

– Я не курю. Набиваю трубку.

– Понимаю.

Лучше не противоречить старику, подумал Маттео. Поставил кружку с пивом перед собой и передвинулся к краю стола, понижая голос.

– Мы не хотим брать крупное отделение «Юнкера», в Цюрихе или в Лугано. Там это было бы невозможно, ну, или, по крайней мере, очень рискованно. – Он умолк на мгновение, ожидая комментариев. Но Сальвиати никак не реагировал, только уминал табак в топке трубки. «Клейтон» был заведением темным и шумным. Они сидели рядом с бильярдным столом, у окна на улицу. – Если мы выберем мелкое отделение, это позволит нам… Что вы сказали?

– Десять миллионов, – пробормотал Сальвиати. – Вы хотите взять десять миллионов франков в мелком отделении?

– В том-то вся и штука! Я узнал, что будет денежный перевод. В «Юнкер» только что пришел ценный консультант, private banker , [15] который приведет с собой своих клиентов. Естественно, это такие клиенты, которые перемещают большую наличность. Есть промышленник из Северной Италии…

– Промышленник?

– Ну, скажем, деловой человек, что бы мы ни понимали под словом «дела». Не желая расставаться со своим доверенным консультантом, промышленник покинул банк, где он был раньше, и решил перебросить ценные бумаги и деньги в «Юнкер».

На бильярдном столе, еще из тех, которыми можно пользоваться, опустив в щель монету, шла партия. Один из игроков громко смеялся, его смех подминал под себя голоса других и время от времени долетал до их стола.

– Деньги имеют неясное происхождение. Обычно банк не может прикарманить их подобным образом. Но в «Юнкере», знаете, как это бывает, проверки не всегда чересчур строгие. Они там хотят поскорее вырасти и готовы идти на риск. А к тому же, слышите, Сальвиати, мы сами выберем отделение, куда придут деньги!

Сальвиати озабоченно разглядывал свою трубку. Однако при этих словах он поднял глаза, не скрывая изумления:

– Можем выбрать? Это как?

– Там будет целый ряд переводов, этот клиент стоит гораздо больше ста миллионов. Как правило, это наличные, евро и франки, их доставляют в разные филиалы «Юнкера»: каждый раз – на сумму от пяти до десяти миллионов франков. Нам достаточно выбрать подходящее место, хапнуть деньги и свалить. Все просто.

Молчание. Сальвиати положил свою трубку на стол.

– Просто, да?

– Конечно! Мы сможем подготовиться заранее, так, чтобы…

– Гениально, не правда ли?

– Да. Дело в том, что…

Маттео почувствовал, что слова застревают у него в горле. Молчание заполнялось взрывами смеха, доносившимися от бильярдного стола.

– Слушайте, Марелли. Я вынужден сохранять терпение, хотя никогда не был в этом силен. Я уступаю шантажу, вам это известно. Но решаю все я, ясно?

– Я… но разумеется. Я хотел только…

– Дайте мне всю информацию, какая у вас есть. Я сяду, изучу вопрос. Потом свяжусь с этим ублюдком Форстером, и тогда посмотрим, что можно сделать.

– Согласен. Но…

– Но сейчас, прежде чем начинать что бы то ни было, я хочу поговорить с дочерью.

– Сейчас?

– Вы меня слышали.

– Но это невозможно! Я не знаю, где ее держат, я ничего не знаю!

Сальвиати привстал, оперся о стол и наклонился к Маттео.

– Вы что, действительно предполагаете, что я вам украду десять миллионов франков, даже не поговорив сначала с дочерью?

– Ну конечно, нет! Обещаю устроить разговор. Завтра рано утром она вам позвонит. Нагель [16] есть у вас?

– На… что?

– Ну, мобильный, сотовый?

– Купил тут какой-то. – Сальвиати порылся в одном кармане, потом в другом, затем пощупал карманы рубашки. – Но куда…

В конце концов он нашел телефон в табачном кисете. Панель была красно-белая.