Как найти свою любовь - [5]

Меня одолевало чувство гордости, что я не сломался после произошедшей трагедии и сумел взять себя в руки. Первые месяцы после Лениной гибели я заливал горечь утраты вином и прочим алкоголем градусом повыше. Возникшую душевную пустоту заполнить было больше нечем.

Но потом меня настигло понимание, что алкоголь – хороший антидепрессант только на короткое время. В один прекрасный день, посмотрев в зеркало на свое опухшее лицо, я сказал сам себе:

– Этому парню напротив меня определенно пора поменять рюмку на штангу. Пора проявить характер.

Для того характер и существует, чтобы с его помощью выбираться из критических ситуаций. Или, наоборот, ситуации такие создаются, чтобы закаливать характер.

Оба эти утверждения лишь дополняют друг друга.

Я нашел спортзал в районе Пушкинской площади и постепенно втянулся в тренировочный процесс. Все-таки спорт – лучшее лекарство от всех болезней (в том числе и душевных), которое люди познали еще в глубокой древности.

Одновременно я писал новую книгу с Еленой в роли главной героини. Самым сложным было не задавить читателя своей депрессией, ведь в любом случае душа писателя, его внутреннее состояние передаются его произведениям.

На днях я сдал законченную рукопись в издательство. Придумал название, которое полностью передавало суть книги, – «Что делать, если вы потеряли самого близкого человека».

Тяга к простым заголовкам у меня осталась с журналистских времен – писать нужно как можно понятнее и сразу, начиная с названия, вводить читателя в курс дела.

Время сейчас быстрое, стремительное.

А когда оно было тихим и спокойным?

* * *

Проходя мимо Триумфальной площади, я обратил внимание на темный силуэт памятника Маяковскому на фоне вечернего неба.

Вспомнилось из школьной программы:

Довольно жить законом,

Данным Адамом и Евой.

Клячу истории загоним Левой!

Левой!

Левой!

Молодой Владимир написал эти строчки, когда ему было 25 лет. А в 37 он застрелился из-за несчастной любви. От законов Адама и Евы уйти так и не удалось.

Я вспомнил посещение музея-квартиры поэта на Лубянке. Той самой комнаты, в которой и прозвучал тот роковой выстрел 14 апреля 1930 года.

Маленькое тесное помещение (площадь около девяти квадратных метров), стол, стул, шкаф, короткий диван.

– Как же он спал на этом диване? – У меня сам собой возник этот вопрос после короткого рассказа смотрительницы музея.

– Ну как?.. – задумалась она. Видимо, я был первым, кого заинтересовала эта бытовая деталь. Или женщина лишь недавно заступила на эту должность и еще не успела обогатиться опытом общения с чересчур любознательными посетителями. – Скорее всего под ноги подставлял стул. Другого способа нет, – заключила она. – Это его рабочий кабинет. Он здесь лишь иногда ночевал. А жил он на другой квартире.

– А где было найдено его тело?

– Вот тут на полу. – Смотрительница указала на центр комнаты.

В помещении разом появился невидимый запах смерти. Я попрощался с женщиной и покинул музей.

Неожиданный звонок сотового застал меня возле самого дома. Это моя новая знакомая Алина. Познакомились совсем недавно, провели несколько совместных вечеров – это, безусловно, не мой вариант, но она вполне веселая и беззаботная, с ней можно иногда проводить свободное время.

– Мы тут с подружкой сидим возле твоего дома в «Сангейте». Не хочешь к нам присоединиться? – прощебетала она в ответ на мой «Привет».

Вечер был свободен, настроение хорошее, подумал: а почему бы и нет? Минут через двадцать я уже шел темными коридорами ресторана в дальний светлый зал.

Передо мной, указывая дорогу, хорошо поставленной модельной походкой шла высокая девушка-хостесс. Из-за высоких каблуков складывалось ощущение, что ноги составляют большую часть ее тела.

Достигнув конечной цели, моя проводница дежурно улыбнулась и жестом пригласила пройти меня в зал.

Я кивнул и переступил порог зала. И тут же моментально заметил ее. Темноволосая девушка в майке с открытым левым плечом за дальним столиком медленно подняла на меня взгляд и тут же резко склонила голову над меню.

Мне этого было достаточно.

Точно такие же глаза были у моей Лены. Точно такой же взгляд – не шальной, игривый, а спокойный, как у взрослой женщины.

Сердце екнуло – неужели она?

Такие сигналы читаются моментально, достаточно долей секунды, чтобы оценить ситуацию.

Стараясь сохранять спокойствие, я подошел к столику, чмокнул в подставленную щечку Алину и на «Знакомьтесь, это Ренат, это Алекса» ответил: «Очень приятно».

Общаясь с возбужденной Алиной – она, как обычно, с трудом удерживаясь на месте, стала, активно жестикулируя, рассказывать о своих делах, – я одновременно пытался незаметно наблюдать за ее подружкой, стараясь никого не смущать чересчур пристальным вниманием.

Наши взгляды все время пересекались, и каждый раз Алекса стеснительно уводила глаза в сторону. Чувствовалось, что она сильно волнуется. Пространство между нами буквально наэлектризовалось.

Нужно было быть совсем слепым, чтобы не замечать этого напряжения. К счастью, Алина была именно таким человеком: она могла часами говорить о себе, никого и ничего вокруг не замечая.

Подошел официант, и мы вместе сделали заказ. Я впервые услышал голос Алексы, ровный, приятный, не слишком высокий и не слишком низкий, обычный женский голос.