Как написать прорывной роман. Секреты мастерства от знаменитого литературного агента - [90]

В великом романе о любви именно любовь – главная ценность в мире. Такой она становится благодаря глубокому развитию темы, которое мы обсуждали выше, но, возможно, и потому, что эта предсказуемая мысль приходит с неожиданной стороны. Это одна из причин, почему иногда появление в романах о любви необычных элементов – например путешествий во времени или сверхъестественных мотивов – на некоторое время улучшает продажи. Новый контекст придает привычным заповедям жанра свежий вид. (Разумеется, успешные модификации сюжета вскоре приедаются и затираются от чрезмерного использования – но это уже другой разговор.)

Таким образом, один из способов создавать мощные идеи – это применять принцип оригинальности, который мы обсуждали во второй главе. Иными словами, добираться до знакомых моральных установок непривычным маршрутом.

Но как быть с по-настоящему оригинальной идеей? Смогут ли читатели принять непривычную, возможно, даже непопулярную мысль? Конечно, смогут. Мало кто из писателей ставит себе задачу повторить уже высказанную кем-то мысль. Большинство предпочло бы изрекать смелые идеи. Это нормально, и в этом-то как раз и заключается цель беллетристики – в отличие от жанровой литературы, идейная цель которой состоит в подтверждении расхожих убеждений. Существует масса способов сделать непопулярную точку зрения как интригующей, так и отталкивающей. Романист, который надеется совершить прорыв, естественно, будет стремиться к первому варианту.

Время от времени в стопке с самотеком я обнаруживаю рукописи, которые оперируют моральными абсолютами. Обычно их авторы держат на что-то обиду: на идиотскую общественную политику, лицемерных государственных деятелей, безучастную систему здравоохранения, несправедливое судопроизводство и тому подобное. При всем их явном неравнодушии к теме подобные романы меня не особенно впечатляют. Моральный абсолютизм плохо применим к вымышленным историям. Вымысел рассказывает о людях, а люди склонны ошибаться. Кроме того, подобные рукописи зачастую проповедуют то, во что большинство из нас и так уже верит. И зачем нам снова об этом читать? Как я уже сказал, если речь идет о расхожей идее, транслировать ее надо непривычным способом.

Если вы хотите устроить моральную провокацию в своем прорывном романе, следует подойти к этой задаче аккуратно, избегая прямолинейности; к примеру, сначала вызвать в читателях симпатию к персонажу и только потом отправить этого персонажа в обход моральных идеалов. Современная беллетристика переполнена трансвеститами, людьми с зависимостью, чудаками, отщепенцами и прочими персонажами, которые чем-то отличаются от большинства. Если роман с подобным героем становится прорывом, значит, у автора получилось создать у читателей впечатление, что его чудной персонаж такой же, как мы, что само по себе является моральной победой, согласитесь?

Можно сконструировать даже современного антигероя. Роман «Тот, кто истребляет» принес автору детективов Дональду Э. Уэстлейку массу положительных рецензий и отлично продался. По сюжету Берк Деворе, некогда начальник отдела бумажной фабрики, после двух лет без работы решается на отчаянные меры: планирует повысить свои шансы на трудоустройство, устраняя сильнейших конкурентов на ту же должность – то бишь убивая их одного за другим. Оправдание действиям Деворе находится ближе к концу романа. Этот мастерски написанный фрагмент – хлесткое, если не сатиричное, выступление в пользу американских ценностей, которое демонстрирует глубину безумия Деворе – или, быть может, его здравомыслия:

У каждой эпохи и каждой нации свой моральный кодекс, свои принципы поведения, которые зависят от того, что кажется людям важным. Были времена, когда честь считалась самым сакральным из качеств, и времена, когда превыше всего ценилось милосердие. В век рационализма на пьедестал вознесли разум, а некоторые народы – итальянцы, ирландцы – всегда считали самыми главными чувства, эмоции, сантименты. На заре становления Америки наш моральный облик определяло трудолюбие, а затем, на какое-то время, превыше всего остального оказались имущественные ценности. Сегодня наш моральный кодекс основывается на идее, что цель оправдывает средства.

Были времена, когда эта идея – что цель оправдывает средства – считалась заблуждением, но эти времена прошли. Мы не только в это верим, мы об этом говорим. Наши государственные деятели постоянно оправдывают свои действия высокими целями. И каждый до последнего руководитель, публично высказываясь насчет урагана сокращений, что пронесся по Америке, объяснял свои действия каким-то из вариантов все той же идеи: цель оправдывает средства.

Цель моих действий – миссия, задача – праведная, совершенно точно. Я хочу позаботиться о семье; я хочу быть полезным членом общества; я хочу найти применение своим навыкам; я хочу работать и зарабатывать себе на жизнь и не быть бременем для налогоплательщиков. Средства для достижения этой цели доставляют некоторые хлопоты, но у меня есть задача, есть миссия. Цель оправдывает средства. Как и всем руководителям, мне нечего стыдиться.