Как написать гениальный роман - [4]

Шрифт
Интервал

Давайте дадим нашему детективу имя, которое детективам обычно не свойственно, скажем Бойер. Бойер Митчел, ну как? Звучит? Самое обычное имя. Не можете придумать имя сами, возьмите телефонную книгу — там пропасть имен.

Подавляющее большинство детективов всегда среднего возраста, седые, опытные, обладают жестким характером. Пусть Бойер для разнообразия будет молодым и неопытным. Внешне он не должен походить на детектива. Детективы в романах всегда дерзкие, высокие, выделяются суровой мужской красотой. Пусть Бойер будет среднего роста, неуклюжим, сутулым, хрупкого телосложения, интеллигентного вида, с большими темными внимательными глазами. Двигается он медленно. Он верит в то, что встречают по одежке, поэтому опрятен, а еще у него сверкающие белые зубы, приятные манеры, он тих и задумчив. Многие принимают его за ученого. Ему двадцать шесть, и он еще холост.

Откуда появился образ Бойера Митчела? Ниоткуда, его соткал из воздуха автор книги, которую вы читаете. Он выбирал черты, противоположные тем, что обычно присущи детективам в романах, черты, давно уже ставшие стереотипными. С тем же успехом Бойер мог быть старым, толстым и пьющим горькую. Описание персонажей базируется на двух китах — ломке стереотипов и гармоничности.

Гармоничность, по Эгри, это искусство создания ярких персонажей, действующих словно «инструменты в оркестре, рождающие слаженную мелодию». Другими словами, не надо делать всех героев поголовно жадными или амбициозными. Персонажи должны контрастировать друг с другом. Если один персонаж трудолюбив и усидчив, другого сделайте бездельником. Гамлет был нерешительным, ему не хватало силы воли, он был более склонен к размышлениям, чем к действиям. Он бродил мрачный, погруженный в мысли, преисполненный жалости к самому себе. Лаэрт — персонаж, выведенный для контраста Гамлету, исключительно человек действия.

Есть еще один важный момент, о котором стоит упомянуть, когда речь заходит о создании персонажей. Вам, писателю, на довольно долгий срок придется обосноваться в головах своих героев. Серьезно подумайте, хотите ли вы работать с такими персонажами? Они вам интересны? Может быть, вам не хочется работать над молодым, интеллигентным и хрупким Бойером Митчелом, вам нужно, чтобы он обязательно был старым, толстым и пьющим? Поступайте, как хотите, роман пишете вы. Если вы очарованы своими персонажами, если они вам нравятся, то, скорее всего, они понравятся и читателям.

Итак, мы примерно определили физиологическую грань Бойера и слегка затронули его социологическую грань. Образ стал четче, но все еще расплывчат. Он главный герой нашего романа, поэтому мы должны проникнуть в его душу, понять его до мозга костей.

Бойер не похож на типичного детектива, поэтому, для начала, зададимся вопросом, почему вдруг Бойер решил ловить преступников. Может, его мотивация совпала с мотивацией многих молодых людей, выбирающих себе дорогу в жизни, — он захотел пойти по стопам отца? Самое время дать волю воображению. Давайте представим, что его отец был «Большой Джейк» Митчел, человек, с которого Дэшил Хэммет срисовал образ Сэма Спейда. Большой Джейк суровый, жесткий, проницательный, он не остановится ни перед чем ради защиты интересов своего клиента. Не раз и не два ему приходилось сворачивать челюсти, находясь на службе тому, что он называет «высшим правосудием». Бойер считает «Большого Джейка» Митчела задирой, но это не мешает ему одновременно восхищаться отцом. Он верит в правосудие так же искренне, как отец, но он верит и в то, что общественный порядок зиждется на соблюдении законов.

Если мы подберем Бойеру такого отца, значит, нашему герою придется тянуться до уровня Большого Джейка. Люди всегда сравнивают себя с отцами. Старые враги, чья ненависть все еще горяча, превращают жизнь сыновей в кошмар. Большой Джейк даже после смерти останется крестом, который Бойер будет тащить на себе всю жизнь. Создавая биографию персонажа, ищите детали, которые могут оказать влияние на его поступки и эмоции в романе. У многомерных персонажей, как и у настоящих людей, есть прошлое. Это прошлое всегда с ними.

И все же пока у нас только грубый набросок Бойера Митчела. Нам надо вдохнуть в него жизнь. Как? Напишем его биографию либо от первого, либо от третьего лица. Биография, приведенная ниже, содержит наброски еще нераскрытых отношений, намеки на некоторые события, о которых не повествуется в деталях, и т. д. Биография отнюдь не требует обстоятельного и всестороннего описания персонажа. Это просто краткий рассказ о его жизни, который может помочь писателю лучше понять своего главного героя. Писатель создает биографию персонажа только для себя и ни для кого больше. Перед вами биография Бойера, написанная от первого лица.

«Меня зовут Бойер Беннингтон Митчел. Я родился первого января. Мне двадцать шесть. Я не просто молод, я к тому же молодо выгляжу. С такой внешностью в моей профессии добиться уважения сложно, но я научился с этим справляться.

Для меня самое важное — довести дело до конца. Как говорил отец: если берешь деньги — отработай каждый цент.


Еще от автора Джеймс Н Фрей
Как написать гениальный детектив

Признанный автор книг, посвященных вопросам писательского мастерства, рассказывает, как работать в одном из самых популярных литературных жанров.


Как написать гениальный роман — 2

Признанный автор книг, посвященных вопросам писательского мастерства, продолжает делиться профессиональными секретами с начинающими литераторами.


Рекомендуем почитать
Коды комического в сказках Стругацких 'Понедельник начинается в субботу' и 'Сказка о Тройке'

Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.


«На дне» М. Горького

Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.


Словенская литература

Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.


«Сказание» инока Парфения в литературном контексте XIX века

«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.


Сто русских литераторов. Том третий

Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.