Как мы изобрели фотосинтезатор - [5]

— А вы напомните им, что этот хрусталь дешевле, чем в магазинах. Хорошо хоть невестка ваша оказалась проворной. За неделю сплавила двадцать ваз. К тому же успевает ездить и в другие города. Привозит оттуда дефицит. Но продавать самой ей некогда. Если вазы вам не по плечу, возьмите в красной сумке детские вещи. Отнесите их в детсад…

— Неужели, сынок, должна я на старости лет заниматься такими делами? — почему-то запричитала тетушка Зебо.

Какими «делами» — до нас еще хорошо не дошло…

Мы отошли от ворот.

— Значит, они хрусталь продают, — задумчиво произнес Акбар. — Только где же они его берут?

— Завтра спросим у Бахадыра, — сказала я. — А сейчас пошли домой!

НОЧНЫЕ ГОСТИ

После ужина я мыла во дворе посуду. И вдруг в раскрытую калитку увидела Акбара. Он загадочно улыбался.

— У Бахадыра в доме вовсю идет гулянка, объявил Акбар. — Пойдем посмотрим!

— А тетушка Зебо не прогонит? — спросила я.

— Она нас сама и пригласила, — сказал Акбар. — Даже Бахадыра за нами посылала. Не веришь — посмотри: вон идет по улице!

Отпросившись у мамы и бросив ей: «Скоро вернусь», — я пошла за Акбаром. Бахадыр действительно ждал нас у ворот, впустил сразу во двор.

— Бабушка хочет сделать вам приятное, — сказал он.

«И за что нам такое внимание?» — удивилась я.

Мы прошли на кухню. В углу на столе лежала гора мытой и немытой посуды. Увидев нас, тетушка Зебо растаяла в улыбке:

— Вай, проходите, мои милые, проходите! Я все переживала, что вы столько помогали и вдруг ушли… Угилой, дочка, вон там, на тарелках, остался после гостей хасып, шашлык из печени… Кушайте, не стесняйтесь!

— Спасибо, тетушка, мы сыты, — поблагодарил Акбар, поморщившись.

Мне почему-то стало смешно, и я еле сдержала себя. Ведь Акбара дома заботливые родители уговаривают, когда кормят. Даже включают магнитофон, чтобы под музыку хорошо елось. Неужели он станет есть в этой неприбранной кухне, да еще какие-то объедки?

А я вообще не люблю хасып.

— За этим, что ли, звал? — спросила я Бахадыра, заглянув ему в глаза.

Бедняга не знал, куда себя деть от стыда. Только тетушка Зебо как ни в чем не бывало недовольно ворчала: — Ну и время пришло! Вам бы лишь «сосиски» да «колбасу» подавай. А здоровая пища не нравится.

И напрасно. Что ж мне теперь делать? Всю эту пищу собаке бросить? Греха боюсь…

В это время из гостиной послышался приятный голос певца.

Мы невольно прислушались.

— Вай, да ведь это же тот самый артист, что вчера выступал по телевизору! — восторженно подпрыгнул Акбар.

Было уже темно, и мы решили уйти. Возле окна замедлили шаги, остановились. До нас донесся ворчливый голос тетушки Зебо. Она кому-то жаловалась:

— Правильно люди говорят, что деньги могут все. Такой порядочный, известный артист, а прислуживает этим картежникам! Видимо, хорошо платят. Ну да ладно, лишь бы добром все кончилось.

Луна скрылась за высокий карагач, и стало еще темнее.

Мы с Акбаром присели под окном, чтобы нас никто не заметил: интересно, о чем будут говорить эти подозрительные гости? И тут над нами послышался прерывистый шепот. Говорили два пожилых человека:

— Последнее время Джалил разошелся сверх меры. Хрусталь хапает без удержу. Вам-то хоть чтонибудь перепадает, ведь вы сторож?

— Э, да что там перепадает, больно уж он прижимист. Лишь бы за собой потом не потянул…

— Так, так… Что-то не пойму я, зачем он нас пригласил?

— Ну и чудак же вы, сосед. Не понимаете? Он пригласил нас потому, что мы соседи. Когда уйдем, они до утра будут дуться в карты…

— Тогда давайте, пока шашлык не остыл, поедим и пойдем, а то время уже позднее…

Второй сосед, что-то пережевывая, заметил:

— Жена у него еще та, говорят. Ездит по другим городам, скупает дефицит, а здесь сбывает. Дом-то его вы видели?

— Нет.

— О, это настоящий дворец!

— Неужто он преуспел в своем… хм… как это… послышалось невнятное шушуканье и опять ответный вздох: — Э, да что там и говорить…

Их разговор прервала зазвучавшая в глубине комнаты песня.

Меня обрывки слов двух незнакомых людей заставили задуматься. О каком это они хрустале вели речь?

Э, да ведь соседи как-то говорили, что Джалил-ака работает на заводе… А там как раз выпускают хрусталь… Теперь все понятно. Недаром тетушка Зебо как-то и нам предлагала пару конфетниц. Я еще подумала: если вещи не краденые, с какой стати продают их дешевле, чем в магазине? Правда, мама моя не удержалась было тогда, сказала, что «надо бы для дочек взять», но папа категорически отказался.

Песня кончилась… Из комнаты раздались восторженнце голоса:

— Баракалло!

— Молодец!

— Долгих лет вам!

— Повторите песню: «Ушла тихонько милая!..» Я краешком глаза заглянула в окно.

Какой-то подвыпивший усатый парень все приставал к артисту.

— Спойте еще раз эту песню, прямо за сердце хватает, — просил он.

Певец, вытирая платком вспотевший лоб, хотел отдохнуть, поэтому сказал;

— Надо бы пропустить грамм пятьдесят…

— Хо!.. Вот это, я понимаю, мужчина! Ну и ну! Взяли…

Собутыльники стали чокаться пиалами.

Мы отошли от окна и направились на улицу. Бахадыр, примкнувший к нам, был совсем грустен. Он не смел поднять глаза, будто сам участвовал в увеселениях отца.

— Пойдем, Бахадыр, проводим Акбара! — предложила я, чтобы хоть как-то поднять ему настроение.