Как мы читаем. Заметки, записки, посты о современной литературе - [9]

Да, кто-то возразит, что и книги можно читать, например, за обедом. Можно, но беда в том, что тот же «Мисо-суп» Рю Мураками потребует такой высокой концентрации, что вы едва оцените вкус самого блюда. Аудиокниги позволяют более эффективно использовать время, не имея при этом явных «побочных эффектов» – скажем, чтение в автобусе очень сильно сажает зрение из-за отсутствия четкого фокуса на тексте.

Разумеется, как и у всего, у аудиокниг есть свои недостатки. Не раз устанавливалось, что при их прослушивании студенты и даже специалисты порой не так хорошо запоминали второстепенных персонажей и мелкие детали, а сами аудиокниги гораздо быстрее забывались (с чем, к слову, не раз сталкивался и я). Усвоение аудиокниг требует определенного навыка и может совершенно не подойти людям, плохо воспринимающим информацию на слух. И все же сложно не согласиться с тем, что плюсов у современного носителя текста настолько много, что, выбирая между «нечтением» вообще и аудиокнигами, многие предпочтут второй вариант. Нет никаких сомнений, что аудиокниги несут огромную пользу. Вопрос в ином: насколько чтение сопоставимо с прослушиванием? Является ли аудиокнига оригинальным произведением или же это еще один способ ее интерпретации?

Если подумать, то основное предназначение книг состоит в трансляции мысли, которая была зафиксирована в тексте с помощью символов того или иного языка. Даже если текст изобилует стилистическими изысками, он все равно остается некой мыслью, которую мозг должен обработать и понять/оценить. С этой точки зрения написанная фраза едва ли приобретает большее смысловое и художественное наполнение (если речь не идет о какой-нибудь графической поэзии), нежели фраза сказанная; и в этом отношении аудиокнига и книга на равных правах могут претендовать на статус «оригинала». Ключевая разница между двумя носителями, как мне кажется, заключается в их восприятии. Нет, проблема даже не в том, как работает наш мозг при чтении и аудировании, а в том, какую роль играет чтец и музыкальное сопровождение аудиокниги. Грамотный чтец, пусть и в крайне редких случаях, может создать неловкую иллюзию того, что вы слушаете не бульварный детектив, а серьезный психологический триллер. Чтец становится неким посредником между автором и читателем, разрушая художественную интимность их отношений.

Какой бы качественной ни была начитка, она невольно будет ограничивать свободу интерпретации читателя. В процессе чтения мы часто по-своему расставляем акценты и обращаем внимание на вещи, которые тревожат нас больше всего. Это позволяет читателю напрямую взаимодействовать с автором, а каждый отдельно взятый читательский опыт становится особенным и уникальным. Аудиокниги лишают слушателей такой возможности, предлагая всем одинаковые интерпретации. С другой стороны… так ли это важно, если в приоритете вечерняя пробежка?

Владимир Новиков Об этике и эстетике общего дела

«А мне это все безразлично. Лишь бы меня самого печатали». Так неосторожно обмолвился в кулуарном разговоре один из самых авторитетных прозаиков. Было это во время бурного писательского собрания времен перестройки и гласности. Многих тогда это шокировало, я же, грешным делом, подумал: имеет художник слова право на такую позицию. Живет один, идет дорогой свободной. Форсирует качество текста. А сиюминутные цеховые проблемы, как и политическая суета, – это для честных посредственностей, пылающих общественным пафосом.

Прошло примерно так тридцать лет и три года. Тот прозаик напечатал еще немало талантливых текстов и достойно завершил свой путь, творческий и жизненный. Мастера по-хорошему вспоминают близко его знавшие, уважают знатоки, но как-то не идет бессмертье косяком. Как и у целого поколения, ушедшего в историю. Принципиальный индивидуализм и высокомерный эстетизм обернулись невниманием со стороны читательского класса.

А уж почти всем, кто вступил в литературу недавно, теплоты живого, не «организованного» людского интереса не досталось изначально. Каждый в одиночку бьется за свое скромное литературное имя, не позволяя себе роскоши отстаивать еще чьи-то литературные имена. Вспоминается одна из «букеровских» конференций, проведенных Игорем Шайтановым. Выступавший в самом начале Александр Кабаков предпринял удачную провокацию: современному роману, говорит, не хватает «романов» в сюжете, то есть любовных историй. Один за другим встают оскорбленные романисты и заявляют: неправда, у меня любовной сюжетики предостаточно. И нет чтобы кто-то привел как положительный пример не себя, а коллегу, а тот бы ему ответил аналогичной любезностью. Нет, для большинства современных литераторов чужие имена – табу. Понятно, что момент ревности и даже зависти – в самой писательской природе, но все-таки в прежние времена было принято обуздывать свое ближнезлобие – во имя верности общему литературному делу. Один человек не может заменить собою всю литературу – даже если он плодовит и универсален, как Дмитрий Быков. А Быков, кстати, являет собой в этом смысле отрадное исключение – истинный гражданин литературы, он постоянно говорит и пишет о братьях-писателях: то тепло, то прохладно, причем и то и другое работает на популярность упоминаемого.