Как кроссфит сделал меня самым физически подготовленным человеком Земли - [9]

Время, которое я выбрал для того, чтобы присоединиться к программе, было не совсем подходящим, и я не смог сразу приступить к занятиям. Сначала мне пришлось впитать в себя огромное количество информации, чтобы ответить на вопросы по пожарной безопасности. Но, учитывая тот факт, что я не ходил на занятия, я не мог выезжать на пожары. Я мог ездить вместе с пожарными, но во время пожаротушения должен был отойти в сторону и просто наблюдать вместе с Бентоном Янгом, который работал водителем и по совместительству инженером. Было, конечно, скучновато – я ведь хотел сражаться с огнем вместе с другими пожарными.

У нас работал лейтенант Марвин Монтгомери, и мне казалось, что он страшно меня ненавидел. Он постоянно высмеивал меня и при любом удобном случае за любую незначительную оплошность выставлял меня идиотом – а иногда и за то, что, как мне казалось, я сделал правильно. Принимая во внимание график работы пожарных – сутки через двое, – мне приходилось находиться в обществе лейтенанта Монтгомери целых двадцать четыре часа напролет. И мне казалось, что он следит за мной все 86 400 секунд каждой смены. Я уже был близок к тому, чтобы уйти из Противопожарной службы и из университета – и все из-за этого Монтгомери. Как бы там ни было, я хотел быть пожарным, и мне нравилось, что после окончания колледжа я никому не буду должен за учебу, – эти факты превалировали над дискомфортом от «психологических атак» лейтенанта.

Как в итоге выяснилось, лейтенант Монтгомери просто проверял меня на стойкость и психологическую выносливость – именно так когда-то делал тренер Чаффин. После того как я окончил программу обучения, лейтенант Монтгомери сказал мне, что его подход ко мне преследовал две цели: во‑первых, он хотел убедиться, что я научусь тому, чему должен был научиться пожарный, а во‑вторых, он хотел посмотреть, можно ли доверять моим действиям в экстремальных ситуациях, когда, скажем, я войду в горящее здание, ведь это смертельная опасность не только для меня, но и для других пожарных.

Бентон Янг также умудрялся меня проверять, хотя его методы, безусловно, отличались от подхода лейтенанта. В конечном итоге, возможно потому, что я боялся напортачить, я научился всему тому, чему должен был научиться, заслужив доверие лейтенанта Монтгомери и Бентона. Возможно, их методы не создали для меня самую приятную учебную среду, но они сработали, и именно благодаря их методам мы подружились и дружим по сей день.

По острию ножа, или вопросы без ответов

Летом 2006 г. я прошел восьминедельный курс обучения в пожарной академии наряду с другими студентами, планирующими в будущем бороться с огнем. Вскоре после окончания академии меня отправили на один из моих первых больших пожаров – горел двухэтажный дом. Из этого дома уже поступал вызов: чуть раньше в этот же день пожар возник на чердаке. Потушив пламя, мы решили, что работа сделана. Я не совсем понимаю, что случилось после того, как мы уехали, но ходили слухи, что повторный пожар был делом рук «охотников за страховкой». В любом случае уже несколько часов спустя мы снова мчались по знакомому адресу.

К нашему приезду дом был полностью охвачен пламенем. Я стоял вторым у распылителя, прикрывая пожарного впереди меня, который тушил огонь «на передовой». Один пожарный может не справиться с тяжелым шлангом, поэтому держат его, как правило, не менее двух человек. Мы вошли через парадную дверь и начали тушить огонь. Рев языков пламени, и вокруг все рушится. Внезапно обвалилась часть потолка. Подоспевший к месту пожара лейтенант схватил меня и попытался вытянуть нас обоих через дверь. Я понятия не имею, как это ему удалось, ведь он далеко не самый сильный парень. Тем не менее спиной вперед он сумел как-то выйти, буквально волоча нас обоих на себе – и тут же потолок обрушился прямо в том месте, где еще секунду назад стояли мы с напарником.

Вам может показаться, что, когда находишься внутри горящего здания, а вокруг все начинает рушиться, можно потерять самообладание, но это не совсем так. На самом деле ситуация в какой-то степени даже классная. Мне кажется, это просто часть моей рисковой сущности искателя приключений.

Работая пожарным, я попадал в такие ситуации, с которыми не сталкивается обычный человек, именно они оставили на мне свой стойкий отпечаток.

Ничто так не отрезвляет, как вид мертвых или умирающих людей. Я был свидетелем того, как угасает жизнь. Я видел, как умирают младенцы. Я выезжал на происшествия, в которых ни в чем не повинные люди погибали, становясь жертвами пьяных водителей. Нельзя видеть все это и оставаться безучастным, такие события наносят тяжелый урон. Если умирает старый человек, вы успокаиваете себя тем, что такова жизнь. Но когда у вас на глазах умирает младенец или маленький ребенок… Господи, такое не забывается. Смерть – это всегда тяжело, но гибель ребенка – это страшная трагедия.

Работа пожарным заставила меня остановиться и задуматься о том, насколько хрупка наша жизнь. На тот момент мне было около двадцати. В этом возрасте многие люди еще не задумываются о смерти. Молодые люди, как правило, не думают о том, что их поступки всегда влекут за собой последствия. В этом возрасте чувствуешь себя как бы защищенным от всего. Все видят смерть по телевизору, но это совсем не то же самое, что видеть ее воочию. Я сбился со счета, сколько раз на моих глазах умирали люди.